как будто берегу
В душе утраченную юность…»
(Сергей Есенин, «Какая ночь! Я не могу…»)
Какая ночь! Стоит луна
Над всей землёй. Лежит угрюмость
В душе моей. Душа пуста.
Проходит жизнь. Минула юность.
Я в тишине прошедших лет
Стою один пред зеркалами.
Как чай густой, я лунный свет
Стаканом пью, плюясь грехами.
Выходит тень вдруг из стекла,
Она берёт меня за руку.
«Ты совершил порядком зла
И в эту ночь сам терпишь муку…» —
Звучат в мозгу её слова.
Ночная тень стоит в цилиндре,
А я стою живой едва,
Питая злость к нежданной «выдре».
Скривив лицо, зажгла огонь,
Взглянув в окно, взяла сигару:
«Какая ночь! Как ты смешон…
Предамся тьме, а ты – кошмару…»
Постой-ка, тень, тому не быть,
И от зеркал летят осколки…
Я проявил такую прыть,
И до утра был отзвук долгий…
Какая ночь! Я буду жить,
И жизнь моя мне не наскучит —
Я музе дней начну служить,
И рукава талант засучит.
«Ты со зла и с обид не проклинай…»
Ты со зла и с обид не проклинай,
Кто боль принёс в твой светлый ум.
Пускай в душе играет най.
Зачем тебе заборный шум?
Твой дух встаёт восходом дня —
Ты выше тли чужих обид.
Тебя хранит любовь одна,
И в драках ты не будешь бит.
Ты всех прощай – благодари,
И силы Бог тебе подаст,
И светлый флаг твоей зари
У зла сожжёт извечный пласт.
«Зачем влезать в штаны чужих стихов?..»
Зачем влезать в штаны чужих стихов?
Мне тесно в них, друзья. Там нет свободы.
Ты рвёшь штаны, скажу, без дураков —
Чуть шире шаг, и не носить их годы.
Готов ходить в хламиде я, в своей,
Писать стихи по своему лекалу —
Хламида та прочнее всех броней,
И ткань стихов тревожно облегала.
Но всё же благодарен мастерам,
На чьих стихах учусь, учился раньше:
Им – слава дней, и я им – не тиран,
Учусь писать всегда – в дому, на марше.
Не знаю я, рождает что перо,
Но верю, не найти в стихах дурного —
Мои стихи, конечно, не бистро,
Хоть пишешь в лёт, и нет иного.
Я всем стараюсь радость подарить
И настроение земной недели —
Дарю стихи из камня лазурит,
Чтоб те стихи вы на себя надели.
Красный флаг
«Когда сегодня выносил мусор, то на мусорной площадке среди гор всякого сора неожиданно нашёл… Георгиевскую ленту, которая лежала в пыли и в грязи. Я наклонился и подобрал её, а пока возвращался домой, наговорились эти строки».
Автор.
Под
