мысли других, зачастую сами создают себе проблемы, решить которые приходится под силу только очень требовательным по отношению к себе существам.
Его родители, или по мнению неокрепшего Каня, сюзерены-восседалы, не баловали юное дарование, ни горстки земли, что он топтал, ни камешка, что он сгребал, ничего не могло попасть ему в рот, под неусыпным контролем восседал. Из развлечений для будущего Крюлона земли от предков, оставалось только балование в ручьях, что протекали неподалеку и забавляли заходящих к ним будущих своими тонкими струями, сконцентрированными для подавления неуемной жажды питья с заглотом понимания жизни, что, безусловно, необходима растущим организмам. Старшие Крюлоны, Хамей и Свотка, уже не помнили, когда вступили в поездку по долгому странствию продолжателя Верховного сюзерена, но данная миссия давалась им с легкостью и непоколебимым покорством, к бывшим, будущим и стоящим. Кань начал заговаривать с посторонними созданиями когда в их размеренную жизнь вмешалась череда странных случайностей, приводившая отдельные слои в иступление и затупление, для него же это был вызов брошенный самому себе,– “Куп”,– неловко выбросил он, Хамей и Свотка молча переглянулись, не понимая о чем идет речь, но по смеющемуся Каню было понятно, он подрос и начал задавать неудобные вопросы. Для одних это беда, но Крюлоны, много лет заведывавшие землей предков, приняли это как вызов и с упорством непроходимых Великих, начали вкладывать смысл и любовь в их наследие, которое зачастую накладывало им не только пищу для ума, но и красоту жизни.
Время шло и жизнь не стояла на месте, один за другим, посещали их дом заезжие купцы из близко-далеких областей и провинций, что своим существованием подтверждали гипотезу о проявлении глубинных смыслов материи в совокупном присоединении ко времени и пространству закрепленному в Глобальном Шаре, что неизвестно с каких пор прикатился в их сознание.
Хамей: Свотка.
Свотка: Да.
Хамей: Что да.
Свотка: Это вопрос.
Хамей: Приблизительно.
Свотка: Много.
Хамей: По-невидимому.
– Амплитуда.– только и успела подумать Свотка, как к ним подошел принц Нари.
Хамей: Свотка.
Нари: Не надо.
Свотка: Не Хамей.
Нари: Слушаю.
Хамей: С л у ш а ю .
Свотка: Уже меньше.
Хамей: С учетом.
Свотка: Без Нари.
Нари: Без меня.
Хамей: Свотка.
Приемы и пристыжение маленького Каня не прекращались ни на миг. Сколько гостей у них перебывало,– “Откуда и куда”,– только и крутилось в голове небольшого познавателя жизни, словно череда сотворенных Отцами по воле Великого Ремнона овец, жирафов, быков и производных, что не стеснялись оголяться перед всеми, демонстрируя свою достовучую натуру, до которой могли долететь только аисты, что не брезговали тайно подкинуть по пути минуты расслабления, прилетевшие с небес. Попав в череду нескончаемых затмений, Кань
