мелкие, нужные и ненужные вещи, открыла шкаф и вытащила из него завернутый в тонкую прозрачную пленку холст.
Оттащила его обратно к столу, в пятно света, прислонила к краю стола. Холст был большим, по полтора метра в длину и ширину. А ещё, с ним было связано очень много личных воспоминаний.
Это даже была не совсем картина. Это была история длинную в несколько лет, перенесенная и запечатленная красками на холсте. Идею её создания я вынашивала, кажется, не один год. А потом так же не один год билась над её воплощением.
Это было что-то личное, больное. Я рисовала эту картину каждый раз, когда чувствовала, что нахожусь на грани. Брала кисти и краски – обязательно тёмные, садилась и выливала на холст всю свою усталость. Мазки были резкими, грубыми, отрывистыми. Я словно рисовала на полотне свои страхи, постепенно избавляясь от них.
Я специально никогда не вешала эту картину на стену, предпочитая прятать её в шкафу. Мой собственный рисунок вызывал у меня… тревогу. Я не знаю, как вообще получилось нарисовать подобное. И, с одной стороны, расставаться с этой работой было неимоверно жалко.
Сколько я себя помню, при каждом переезде на новую съемную квартиру я всегда упрямо таскала этот холст с собой. При этом никогда не представляла ни на одной из художественных выставок, и не выставляла на продажу.
Это не был заказ, я именно рисовала, как принято говорить, «для себя». Не преследуя цели в дальнейшем получить прибыль от продажи. Лишь по этой причине я вначале отказала Софии, сказав, что работа не продаётся.
Но потом вдруг словно щелкнул маленький невидимый переключатель в голове.
Может, это сама судьба прямо сейчас намекала мне на то, что с прошлым пора расстаться?
Ведь даже в своё портфолио я добавила фотографию этой картины скорее машинально, чем осознанно, просто «чтобы было». И даже успела про эту картину забыть, если бы не София и её брат, которого почему-то заинтересовало именно это полотно.
В таком случае, раз всё так сложилось, не лучше ли будет продать картину? Ведь я специально назвала своему покупателю заведомо непомерную сумму, рассудив, что, если он откажется – картина останется у меня. Если же согласится – я получу неплохи деньги за работу, которую прежде вообще не планировала продавать. С какой стороны ни глянь, получалась сплошная выгода.
И раз уж таинственный старший брат моей случайной знакомой согласился и решил, что ему непременно нужна именно эта картина – что ж, пусть так и будет.
Глава 2
*Кира*
Я как раз заканчивала разгребание завалов кистей и красок на своём рабочем месте, изредка бросая рассеянный взгляд на экран ноутбука, где транслировалась очередная серия одного из моих любимых, бесконечных сериалов, когда вибрация мобильного сообщила о входящем вызове.
– Кира? Это Дамир. Буду у вас к шести вечера, как мы и договаривались. Надеюсь, всё осталось в силе?
– Здравствуйте,
