телу, превращая его в иссохшую пустыню.
– Остыньте оба! – приказал парням Джекоб Фокс. Вновь поднес моим губам сиреневатое зелье: – Пей, это лекарство.
Я косилась на него совсем иначе. Попробовала и не прогадала. Едва лекарство попало в рот, как наступило облегчение.
– Спасибо, что спасли меня от угольной лихорадки, – поблагодарила бестеров, на секунду позабыв о жесткости их методов.
– Нет такой болезни, – огорошил Фокс.
– То есть? – не поняла я. – Как это нет? Да я с детства страдаю от приступов жара. Правда, никогда прежде не случалось таких сильных вспышек. Так я никогда так долго и не была без лекарства… и в воздух не поднималась.
Не знаю, что дал Фокс, но мне стало так легко, как не бывало прежде. Словно плиту могильную с груди сняли. Голова совершенно перестала кружиться, зрение стало четким, без полупрозрачной пелены. Кажется, даже голос стал звонче, бойчее.
– А что за лекарство давали прежде? – заинтересовался Джекоб. – Как там твою «угольную лихорадку» лечили?
Я шмыгнула носом и покосилась на застывших у двери парней. Молодые, подтянутые, холеные. Как же не хочется перед ними признаваться в собственной никчемности. Будто мало мне без того унижений.
Фокс оказался куда более проницательным, чем можно было ожидать. Заметил мой взгляд и понимающе хмыкнул.
– Так, бойцы, вы тут пока не нужны! – сообщил парням. – Рауль, ступай к брату в машинное отделение. Дорен, а ты отправляйся в капитанскую рубку, посмотри, выдержал ли двигатель такую дозу квадров. Наша «больная» высвободила столько энергии, что на десяток дирижаблей хватит. А то и на сотню.
– Стойте, вы о чем? – все происходящее показалось мне жестоким розыгрышем. – Какие квадры, во мне нет дара. Вы же сами проверяли.
– Ошибаешься, девочка, – покачал головой Фокс. – Сил в тебе больше, чем можно представить. Только они не твои.
– То есть?.. – охнула я.
Посмотрела на парней, покидавших помещение с явной неохотой. В красноватых глазах белесого промелькнуло нечто вроде восхищения, перемешанного с испугом. Дорен – кажется, так его назвал Фокс – заинтересовался безбилетной пассажиркой не на шутку. Но приказ учителя исполнил без промедления.
– Сначала скажи, что за лекарство ты принимала прежде, и кто тебя им снабжал? – потребовал Фокс.
Принялся отстегивать меня от кресла. За что я была ему безмерно благодарна. Не хотелось чувствовать себя, как на допросе. К тому же бестер не проявлял агрессии и, вроде, не собирался наказывать за проступок.
– Тетка Нюра давала, хозяйка, – отчеканила я как на исповеди. – Что за лекарство ― не знаю, упаковку ни разу не видела. Розовое такое, горькое. Тиной болотной пахнет.
– Милонат, – Джекоб Фокс произнес название и презрительно поморщился. Расстегнул последний ремень и поднялся. Сложил руки на груди и, глядя мне прямо в глаза, сообщил: – Это вещество применяется для обработки многих металлов, оно дешево и очень токсично.
