голосовал мальчишка. Максим притормозил. Открылась дверь и голос, которым только «Карлсона» можно озвучивать, с сильным кавказским акцентом, тот спросил:
– Слюшай, брат, до Никольского подбрось!
На Максима смотрел большими черными глазами молодой парень очень маленького роста.
– Садись, сам туда еду!
– Вай! Как мне повезло!.. Таксисты дорого берут, слюшай! Автобус будет – не будет?.. Пешком иду!
– Отсюда до Никольского только до поворота километров десять, а там еще три.
– Меня Фрунзик зовут! Я инженер-строитель. Невеста у меня в Никольском! Вот, еду! А ты там живешь?
– Нет, я в клуб еду. Максим!
Представившись, он протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.
– Магнитофон у них в клубе сломался, я вот свой везу.
Максим кивнул на заднее сидение.
– О! Вот смотри, там три березы стоят! Сейчас за ними своротка будет направо, это в Никольское! Вот, вот! Своротка!
Максим посмотрел на грунтовую дорогу, уходящую в лес.
– Это точно на Никольское? Ты уже ездил так?
– Я же говорю, невеста у меня там!
Максим некоторое время сомневался, потом свернул, и машина мягко пошла по грунтовой дороге среди деревьев. В лесу стало еще темнее, и он включил фары.
– На инженера где учимся?
– А там, у себя, в Ереване…
– Слушай! А мой дедушка мастер по металлу! Он национальное оружие делает по старинным рецептам! Я, знаешь, с самого детства у него учился, тоже много чего умею.
Стало еще темнее, закапал дождь.
Выехав на опушку леса, Максим увидел, что дорога расходится. Влево – в поля, направо – в лес.
– Куда теперь? – спросил Максим.
Фрунзик задумчиво молчал, хлопая глазами.
– Вон, кто-то идет, сейчас спросим!
По дороге с полей навстречу им медленно шла старушка. Когда она поравнялась с машиной, Максим опустил стекло.
– Здравствуйте! Не подскажете, в Никольское нам по какой дороге?!
– Ась?
Старушка сморщенной рукой отодвинула платок с уха.
– Ара! Подожди!
Фрунзик перегнулся через Максима и заговорил:
– Бабушка! Никольское! Клуб! На танцы нам! Невеста у меня! Куда ехать?!
Бабуля махнула на правую дорогу.
– Спасибо! – в один голос крикнули парни, и машина мягко тронулась с места.
– Езжайте, езжайте, касатики! Там напляшетесь… – бормотала старушка себе под нос и под холодным дождем растаяла туманным облаком.
– Уже минут двадцать едем. – заметил Максим.
В лесу стало совсем темно. Вместе с дождем стали падать хлопья мокрого снега. Фары выхватывали порядком раскисшую дорогу и две стены леса, которые все плотнее смыкались. Максим резко выжал
