style="font-size:15px;"> – Может, заткнуть ей рот? – спросил первый.
Второй думал пару секунд, не дольше.
– Нет, лучше не блокировать каналы. Пусть кричит.
– Она отвлекает меня.
Мишель тут же замолчала. Отчего-то страшно стало, если у неё отберут возможность говорить. Так хотя бы остаётся надежда, что ей удастся уговорить их, упросить. Пригрозить, в конце концов!
– Я – собственность Эрама де Вуда, – стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, проговорила она. – Я – его конкубина. У нас кровный контракт. Вы обязаны вернуть меня хозяину.
Чужие руки продолжали разгуливать по её телу. Оставив живот, спустились ниже, по ногам, и принялись нажимать поочередно на каждый пальчик, на ступни… Каждое прикосновение отзывалось внутри сладким, болезненным ударом тока. Она чувствовала, что возбуждается, до невероятного возбуждается, и вместе с тем не покидало понимание, что это просто ответ её тела. Чистая физиология. Разум продолжал биться в истерике от страха, от первобытного ужаса и требовать, просить, освободиться.
– Смотри-ка, – сказал первый голос. – Действительно, как будто получилось.
Мишель охнула и заплакала от страха, когда твёрдые пальцы взяли за сосок, оттянули, словно вознамерились оторвать грудь и отпустили. Вспышка боли отозвалась новой вспышкой внизу живота и Мишель возненавидела реакцию собственного тела до глубины души.
Теперь её взяли сразу за два соска, принялись щипать, перекатывать между пальцами, впиваться в съёжившиеся бутончики ногтями.
– Нет, не надо, пожалуйста, – Мишель громко всхлипнула, сотрясаясь от рыданий.
– Хорошо, когда она плачет, – задумчиво проговорил тот, кто терзал её грудь. – Так лучше видно.
Продолжая содрогаться от душивших рыданий, Мишель замолчала. На смену страху понемногу приходила злость. Какое право они имеют обращаться с ней так?! Кто они вообще такие?! Если им нужны её слёзы, их они не дождутся!
– Ты в самом деле думаешь, что она способна пробудить последнее Сердце?
– Он сказал, что её инициировали вдесятером.
– Десять? И все живы?
– Пока да. Они получили переизбыток, но никто не пострадал. Она просто обездвижила их на время.
– Хм.
Внутрь Мишель проник палец.
Она выгнулась дугой, сжимая зубы. Она больше не будет молить прекратить и отпустить её. Бесполезно. Они словно не слышат её. Разговаривают так, словно её здесь нет.
Палец принялся совершать ритмичные движения, имитируя половой акт. Страстно желающему разрядки телу это принесло небольшое облегчение. Но его было так мало… Просто чудовищно мало. Внутренние мышцы сжались, обхватывая палец так сильно, как могли. Ощущения стали острее, но всё равно недостаточными…
Мишель закусила губу, выгнулась, чувствуя себя натянутой тетивой.
Внутри пульсировал огненный комок, словно узел, который вот-вот развяжется.
