с Кокосом спали. Один свернулся калачиком, другой раскидал свои копыта и клешни в разные стороны.
«Братаны тоже не дураки выпить. Первый пузырь только для затравки, а и они тоже готовые. Место, что ли, такое или водка дрянь?» – распихивая спящих, размышлял Фрол.
Вчера сквозь всполохи костра и мелькание теней показалось ему, что видел он на границе света и тени фигуру необычную – человек не человек, медведь не медведь, а только было что-то нехорошее в этом видении, но не удаётся вспомнить – что, ускользает образ.
Лошадь кое-как запрягли, оставшиеся припасы, что не испортятся, по лесному обычаю в заимке оставили, личное барахло навалом покидали и поехали из тайги. Работа вроде выполнена, радоваться надо, а на сердце тяжко.
В Семёновске быстро разошлись. Дрозд с Кокосом по своим хатам отправились, а Фрол к хозяину двинулся, о выполненной работе доложить. А через неделю – напасть на братву. Кокос повесился. Записку оставил, что жить так больше не может. Дрозд вообще исчез. Только через месяц его в психиатрической больнице соседней области опознали. Дитя дитём. Память потерял.
С Фрола как с гуся вода, здоров да весел. Ещё в большем фаворе у хозяина.
Ляма, пока бригада копателей работала, всё голову ломал, где старателей найти, да таких, чтоб отработали своё – и концы в воду, а точнее, в болото. И так прикидывал, и эдак. Выходило, надо вербовочную контору где-нибудь на стороне открывать. Завербованных по двое, по трое уже на своей территории в разных городах встречать и за триста– пятьсот километров прямиком в тайгу, на прииск везти. В Семёновске они не должны были появиться ни при каких обстоятельствах. Всё это было долго и сложно. Так и сезон псу под хвост можно пустить. Снабжение и охрана – тоже та ещё головоломка.
В один из таких дней, когда авторитет находился в крайнем раздражении и валялся на диване, в кабинет постучали.
– Входи, если не дьявол! – крикнул Ляма.
Вошёл, естественно, не дьявол, а Фрол, неся перед собой беспроводную трубку «панасоника».
– Кто? – видя, что Фрол прикрывает микрофон своей огромной лапой, спросил хозяин.
– Исой представился. Сказал, что кум на Усолье хромой был.
Ляма сразу же вспомнил усольский лагерь, где отбывал срок. Начальник оперативной части, по-местному кум, действительно слегка прихрамывал. Вспомнил и Ису, уже тогда бывшего одним из паханов зоны.
– Как дела, дорогой? – услышал он характерный акцент, успев только приложить трубку к уху. – Кавказского тебе здоровья.
– Спасибо. Наше сибирское ничем не хуже, – ответил Ляма.
– Э… не скажи, дорогой. Сам знаешь, был я у вас. Не понравилось.
– Ну если не хочешь в гости приезжать, то и приглашать не буду, хотя тебе всегда рад.
– Зачем сказал «не хочу»? Хочу, времени просто, извини, совсем нет. Тут мой племянник в ваши края собрался. Молодой, горячий. Охота-махота, всё им интересно.
