А что? Заработок приличный, крыша хорошая, да и спецслужбы не при делах. Всю грязную работу за них делаем. А уж они крайних всегда найдут, не зря ведь то здесь, то там нужные следы оставляем, а они тех козлов отпущения за рога и в стойло, ни один гаагский суд не подкопается.
Рука на плечо легла. Ну и слава Аллаху, без проблем Муса добрался, значит, работать будем. Не с улицы в кафе зашёл – входная дверь передо мной, я её контролирую. Рабочим коридором пробрался.
– Здорово, – говорю, не оборачиваясь, – пиво будешь?
Обходит он столик, присаживается, а взглядом по лицу так и скользит. Ощущение, будто руками его ощупывает.
– Как дела? – спрашивает. – Что новенького в мире делается?
– Стабильности нет, – отвечаю. – Опять чеченские бое вики заложников захватили, да доллар в цене падает.
Муса шутку понимает, улыбается:
– За доллары не переживай, это дело поправимое. Пускай о них у президента голова болит.
Я пробный шар забиваю.
– Может, помочь надо американцам? – спрашиваю.
– Нет, Витя, – отвечает, – в России дел невпроворот. Америкосы пусть пока сами выкручиваются.
Ну вот, понятней немного стало, у русских, значит, у нас, работать будем.
– Работа дураков любит, – отвечаю и пиво безразлично прихлёбываю.
– Дураки, – говорит, – те, кто от лёгкой да хорошо оплачиваемой работы отказывается.
– Шума не люблю, – продолжаю гнуть свою линию.
Снова улыбается Муса. Всё понимает. Я побольше узнать о предстоящей работе хочу. И понимаю, что он всё понимает. Вот и улыбаемся друг другу.
– Спокойная работа, – сообщает. – Друзья попросили бизнес их охранять. Беспредельщиков там у них много. Конкуренты замучили.
– Вот видишь. Если беспредельщики, то обязательно шум будет.
– Про беспредельщиков – это так, к слову. Да если и шум поднимется, то никто не услышит.
Вот это уже что-то. Значит, не в городе работа.
– А надолго ли командировка, – спрашиваю, – а то у меня и тут дела есть. Уеду надолго, ребята обидятся.
– Думаю, за месяц управимся, а ребят, чтобы не скучали, можешь взять с собой. Человек тридцать найдёшь?
Что-то крупное чечены задумали. Тридцать наших гавриков, лагеря пакистанских прошедшие, с ротой справиться могут. А вот насчёт месяца врёт. От силы на неделю операция. Так много вооружённого народа в одном месте надолго не спрячешь.
– Когда выезжать надо и что хлопцам об оплате сказать?
– Дней за пять управишься?
– Сделаю.
– Каждому авансом по пять тысяч баксов. Сумка под столом. По окончании работы ещё по двадцать.
– Премиальные?
– Зачем торопишься? – спрашивает. – Шкуру неубитого медведя делишь. Убьём, шкуру снимем,
