могу. Дверь по-тихому открыл, внутрь просочился. Сдвинул стеллаж. Глянул в щель смотровую. Прохор один в своём закутке сидит. Стукнул в стеночку по-тихому. Запер он дверь своего кабинетика, шторку на окне задёрнул и со своей стороны стеллаж отодвинул.
– Давненько не виделись, – говорит и лопату свою суёт.
Дал я ему пожать свой кулак, иначе потом кисть массировать придётся.
– Присаживайся, – говорю, – в ногах правды нет.
– А она вообще-то если и есть, то почему-то всегда не наша, – отвечает.
Толкую ему тему, что с хлопцами перетёр. Прохор работать не пойдёт, был в первую чеченскую тяжело ранен, но своим парням всё, что надо, передаст.
Покивал он на моё сообщение и предупреждает:
– Дело тухлятиной попахивает. Подорвать там чего – куда ни шло, а вот захват – совсем другое дело.
– Сам такой, – отвечаю, – хоть и кисло, но ем. К вечеру сделаешь? – И пятьдесят штук ему протягиваю.
– Ответ, как обычно, к десяти?
Киваю молча.
– Будут тебе хлопцы. Список где всегда найдешь.
Пожал он мой кулак вторично и к себе ушёл.
Вернулся я на знакомую тропку. Сигналку снял – и пёхом на автобусную остановку. Парочка пересадок – и я в своём районе. Жратвы прикупил, пивка упаковку, и нет до двадцати двух ноль-ноль у меня никаких дел. Видак посмотрю, посплю, может, Люське позвоню, подскочит. Короче, выходной у меня, как вчера и позавчера, кстати, тоже.
Разбудил меня будильник в девять вечера. Принял я банку пива и пошёл на кухню яичницу с колбасой жарить. Поел, смотрю – батюшки мои! – мусора дома скопилось – ногу поставить некуда. Собрал пару пакетов, в угол поставил. Тут смотрю, и с сигаретами напряжёнка. Придётся выходить. Рубаху набросил, мусор прихватил и попёрся на ближайшую помойку. Темнота у нас там. Того и гляди, во что-нибудь ступишь, но обошлось на этот раз. С киоскёршей, бабой знакомой, пока курево покупал, несколькими фразами перекинулся, а как вернулся в свой двор, идти в дом расхотелось. Теплынь на улице. Лепота. Присел на лавочке, закурил. Небом любуюсь. Вот и третья цидуля под пальцами определилась – к скамейке скотчем прилеплена. Теперь всё, отдых закончился, работа начинается.
В квартире в туалет первым делом прошёл. Цидульки развернул. Двадцать восемь хлопцев у меня есть, я, значит, двадцать девятый. Будем считать, что заказ Мусы выполнен.
Ноутбук свой открываю, модемчик беспроводной пристраиваю и начинаю, как заправская секретарша, строчки отстукивать. Что пишу, не ваше дело, хотя можете даже через плечо заглянуть, всё равно ничего не поймёте. Адресочек набрал и энтер нажал. Лети, моя песня!
Откинулся на спинку дивана, закурил, пивко прихлебывая, и стало мне казаться, что последние деньки я здесь дорабатываю. Если не спишут меня вчистую, то придётся новую жизнь вскоре начинать. В связи с этим стоит взглянуть, сколько же мне на бедность Муса оставил. Порылся я в сумке. Немного оставил, всего-то двадцать кусков, зелёными
