Дрекслер и, покачав головой, осведомился:
– За исключением этого, все нормально?
– Так точно, оберштурмфюрер, все нормально! – выпалил я.
А рота тем временем снова корчилась от хохота. Взглянув на погнутую ножную опору, я понял, что поторопился заверить командира в том, что, мол, все в порядке. Шпис изо всех сил пытался утихомирить подразделение, чтобы иметь возможность по форме доложить оберштурмфюреру. Я поднял мотоцикл и, прихрамывая, покатил его прочь, подальше от толпы.
Я завел мотоцикл и осторожненько направился назад в Витри. Там ухитрились не заметить мое довольно долгое отсутствие. Только Бела, этот прожженный мотоциклист, сразу же усек, что опора для ноги погнута. И заговорщически мне подмигнул.
Мы все вместе проехались в направлении Ланжа, и нашим взорам открылось живописное зрелище. Поездка прошла без происшествий.
Следующие дни были заполнены до отказа: сплошные занятия – по военной топографии, мы отрабатывали навыки ориентирования на местности по компасу, зазубривали тактические знаки. Нас учили и ориентироваться по звездам – для этого Бахмайер гонял нас по местности и в темное время суток. Он ни минуты не упускал, даже дождь не должен был, по его мнению, нанести ущерб занятиям. А занятия эти до боли напоминали уже полузабытую начальную подготовку.
Батальон постепенно формировался. В основном он состоял из собранных мотоциклетных рот отдельных полков. Личный состав складывался из солдат, прослуживших более года. Некоторые из них уже успели принять участие в Польской и Французской кампаниях. Все без исключения пошли на службу добровольцами в 1939–1940 годах. Командир батальона штурмбаннфюрер (звание в СС, соответствующее майору вермахта) Зехендер был тем, кто решил сплавить наше сборище в настоящее, единое боевое подразделение. Учения проводились как на ротном, так и на батальонном уровнях. Завершали подготовку дивизионные учения. Командующий дивизией группенфюрер (звание в войсках СС, соответствующее генерал-лейтенанту вермахта) Хауссер имел все основания гордиться нашей боевой выучкой.
Однажды я чудом избежал трех суток ареста. Все началось ранним утром. Мы должны были поддерживать порядок в спальном помещении, аккуратно заправлять койки и так далее и дождаться проверяющего внутренний распорядок унтер-офицера. В то утро явился роттенфюрер (обер-ефрейтор войск СС) Бауэр, по должности батальонный сапожник.
Вольф доложил ему по всей форме. Физиономия Бауэра недовольно скривилась, и он стал ходить от тумбочки к тумбочке. Слепой бы увидел, что он искал, к чему бы придраться. Чтобы кто-нибудь в чине роттенфюрера исполнял обязанности дежурного по батальону, было редкостью, но в тот день именно Бауэра и назначили. В тумбочках придраться было не к чему. Он стал приглядываться к койкам, но и койки были заправлены в полном соответствии с указаниями. Нас даже стал разбирать смех. Бауэр подошел к окну, тут все и началось.
Бела, поленившийся вычистить
