бойся. Я не собираюсь вызывать жандармов.
К его удивлению, девчонка, которая успела отвести волосы с лица и оказалась настоящей красавицей – широкие брови вразлёт, светлые сияющие глаза цвета неба, полные вишнёвые губы – почему-то зажмурилась, а открыв глаза, помотала головой и предприняла неловкую попытку отползти назад.
Контуженный – лучше и не скажешь – яркими, пронзительными эмоциями феникса драгх замер на месте, не решаясь приблизиться, чтобы не напугать ещё больше. И чем дольше он смотрел на незадавшуюся самоубийцу, тем больше… чуть грубоватая, или, скорее, диковатая красота феникса слепила, оглушала, туманила разум. Отдаваясь распирающей пульсацией в штанах, змеёй пробиралась в самое нутро.
Странное чувство – на неё хотелось смотреть, вглядываться, поглощать глазами каждую черту… жадно, лихорадочно, неистово… и вместе с тем… видеть её было невыносимо. Практически на грани фола! Дикие, первозданные черты незнакомки были насквозь пропитаны ветром, духом свободы… небом. Небо – бездонное, безграничное, такое близкое и такое недостижимое впиталось, врезалось в каждую черту птахи, насытило её облик целиком, вплоть до кончиков волос той самой внутренней волей, которая встречается лишь у фениксов.
Даур нахмурился – стоило ему сделать шаг, как зрачки девчонки расширились ещё больше, искусанные губы побледнели.
Птичка явно его узнала. Вдохнув глубже, драгх обнаружил в её страхе личную нотку. Она боялась не какого-то абстрактного драгха, первого встречного, любого, кто мог оказаться на его месте (эта мысль заставила всегда сонного меланхоличного симбионта взвыть, зареветь, словно его режут), но именно его, Даура Адингтона. Странно. Они не встречались прежде. Уж её он бы запомнил.
– Я не причиню тебе вреда. Дай руку.
Девчонка упрямо помотала головой.
– Я же не раздеться тебе предложил, – хмыкнул Даур и, больше не спрашивая, подхватил девчонку подмышки, помогая подняться на ноги. – Цела?
Лучше бы он этого не делал! Голова закружилась, эйфория мгновенно усилилась. Такого притока пламени он не испытывал никогда. Время словно застыло, замерло. Пространство обрело глубину и яркость. Ему кажется, или он задерживает руки на её талии дольше, чем нужно? Какая горячая у неё кожа. И такая гладкая на ощупь, даже сквозь плотную ткань… Не сдержавшись, Даур провёл пальцами по обнажённому бедру над полоской чулок.
– Нет, не надо, – внезапно пробормотала девушка, упираясь ладонями в его грудь. – Пустите!
– Так быстро? – усмехнулся Даур. – Ну уж нет, птичка. Ты мне задолжала. Забыла? Ты нарушила дистанцию. Из-за тебя я разбил мобиль. И я обещал не заявлять на тебя. Неужели за все свои подвиги я не заслуживаю хотя бы благодарности?
– Спасибо. – странно, страх в её глазах практически сразу сменился… интересом? ответным желанием? в общем, исчез, но попыток высвободиться птичка не прекращала. При этом нервно оглядывалась на стеклянные двери академии.
