кофе?
– Нет, чего-нибудь алкогольного. Ты пьешь?
– О, нет! Я никогда даже не пробовала. Начинать уже поздно.
Она что-то сказала менявшей посуду девушке.
– А его сослуживцы знают о том, как он к тебе относится?
– Конечно, нет! Это страшное табу! Я не могу никому об этом рассказать. Все отвернутся от нашей семьи, от наших детей.
– Когда мой муж сломал мне нос, я с ним сразу попрощалась. Не представляю, как бы я смогла жить с мужиком, поднявшим на меня руку и приводящим в дом всяких блядей. Да еще столько лет!
– Пока дети были с нами, было проще. Особенно я грущу по дочери. В прошлом году она вышла замуж. Может быть скоро появятся внуки. Теперь болит не так остро, как раньше, но грустно.
– А сыновья?
– Старшему 33, двойняшкам 31.
– Как моему старшему. А младшему 20. Хочешь, я покажу тебе фотки? Ой, телефон-то в сумке.
– Завтра посмотрю!
– И ты мне предлагала афганца в мужья?
– Это мой такой особенный! Среди его друзей все порядочные люди!
Вернулась девушка с бокалом красного вина. Аня очень удивилась.
– Вот это да! Но я одна не пью.
– Да, перестань! Я не знала, какое ты любишь. Но ты не волнуйся. Здесь только хорошие напитки. Не то что в отелях на берегу.
Вино было полусладким, с насыщенным вкусом, немного терпким.
– А как ты развлекаешься?
– Хожу по магазинам, играю в шахматы и в карамболь. Встречаюсь с подругами. В СПА хожу.
– Ну хоть какой-то отдых!
– Знаешь, все египтянки такие болтушки! Они обожают посплетничать, поругаться, поболтать о детях и о кулинарии. Здесь считается неприличным, если ты не умеешь готовить.
– А ты готовишь?
– Конечно! Я в этом деле профи! Но я не только отдыхаю. В Каире я патронирую несколько школ. Помогаю отправлять талантливых ребят за границу. Последний раз отправляла в Германию. Кстати, – она хлопнула себя ладонью по лбу.– К мужу приехал партнер, он немец. У нас не захотел остановиться, где-то снял отель, но завтра он тоже будет.
– Ну ты и сваха!
– А что, насколько я помню, он не женат, вдовец! Опять же, не мусульманин, раз для тебя это важно.
Грусть, отражавшаяся на лице Ханифы, когда она рассказывала о своем муже, улетучилась. Вместо нее появилось заговорческое выражение и заблестели глаза. Аня, поняв, что ей не отвертеться, залпом допила вино. Они поболтали еще около часа и стали собираться обратно в Хургаду. Пока ехали обратно, рассматривали фотографии детей и свадьбы дочери Ханифы. Смеялись над видео с Аниных посиделок с подругами. У отеля наобнимались и расстались близкими подругами. Ханифа легко поймала волну Аниного общения с русскими задушевницами и ,когда уже села в машину, открыла окно и сказала машущей ей рукой Ане:
– А знаешь, как переводится Кифи? Женская грудь!
Хихикнула,
