с мамой сегодня об этом разговаривали.
– О чем – «этом»? – осведомился Звягин, засыпая политые уксусом пельмени густым слоем перца.
– Ты лучше расскажи: она тебе нравится?
– Прелесть что за девочка, – признался Звягин.
– Ого, – отреагировала дочь, прицельно похищая из его тарелки самый наперченный пельмень.
Жена стала жевать медленнее.
– Мама ревнует, – нахально выдало дитя.
Мама схватила длинную деревянную ложку и с замечательной крестьянской сноровкой звучно щелкнула ее по лбу.
– Милые замашки советских учителей, – спокойно констатировала та, потирая лоб. – Теперь понятно, почему твои ученики не блещут способностями, хотя непонятно, почему именно ты на это жалуешься. Ты же из человека все мозги вышибешь.
– Уже, – сказал Звягин.
– Что – уже?
– Уже вышибла.
– Трудно вышибить то, чего нет, – возразила жена.
– Выставлю из-за стола, – предупредил дщерь Звягин.
– Долой дискриминацию, – был ответ. – Не буду тебе в старости корочки жевать. Личный состав может быть наказан, но обязан быть накормлен. Мое место здесь.
– Твое место у мусорного ведерка!
В разрядившейся атмосфере жена заметила:
– О себе я таких слов не слышала, милый.
– Есть маленькая разница, – утешила дочка.
– Какая?
– На тебе он все-таки женился.
Звягин подбросил в печь дощечки.
– Почему каждый раз, – пожаловался он, – когда я сталкиваюсь с интересным случаем, это превращается дома в обсуждение моей же личности?
– Уж такая у тебя личность, – посочувствовала дочь. На самом деле не существовало в доме большего удовольствия, чем обсуждать очередное папино завихрение; хотя для жены это удовольствие бывало болезненным, что, впрочем, сопровождает многие удовольствия.
– Теперь ты знаешь о ней достаточно? – спросила жена, нарезая кекс.
– Да. Нормальный человек из нормальной семьи. Не стерва, не карьеристка. Никаких пороков не выявлено, положительный член общества. Просто жизни в ней больше, чем в других. Значит – должна в молодости перебеситься.
– Короче, Наташа Ростова, – заключила жена.
Звягин подозрительно повспоминал насчет Наташи Ростовой.
– Да нет, – сказал он. – У них доход скромнее.
Жена фыркнула и почесала нос о плечо.
– Леня, – задала она традиционный вопрос, – неужели ты всерьез веришь, что тут можно что-то сделать?
Звягин посвистел.
– Постоянное недоверие меня обижает, – пожаловался он.
– Да ты же не Господь Бог!
– Станет он заниматься такими мелочами. Ты пойми, наконец, что все на свете очень просто; и вообще существуют люди, для которых соблазнение женщин – просто работа! и только.
– Это как? –
