Выброшу. Не буду больше носить, чтобы не вызывать воспоминаний. Завернулась в толстый махровый халат и прошла в ванную.
Вода уже почти набралась, я вылила, наверное, полбутылки ароматизированной пены, и воздух сразу же наполнился ароматом персика.
Горячая вода приятно обожгла кожу.
Я взяла одну солевую бомбочку, бросила в ванну и наблюдала за пенныйм гейзером, затем вторую… третью.
Старалась забыть, избавиться от ощущения мерзких прикосновений Сержа, но они упорно не желали уходить.
Тогда взялась за мочалку. Остервенело терла кожу, добавляла температуру воды, но все равно казалась себе грязной. Видимо, мне никогда не избавиться от этого чувства, будто извалялась на помойке.
– Алинка, выходи, я тебе сок из сельдерея сделала и свёколку в духовке посушила, – постучала в дверь бабуля.
Она всегда знала, чем меня соблазнить.
Устав сражаться с собственными чувствами, я выплыла наконец из успевшей остыть ванны и снова завернулась в халат.
– Иди скорее, поешь, – бабуля подставила тарелку с горячими, высушенными в духовке свёкольными пластинками и стакан пенящегося бледно-зеленого сока. – Совсем скоро растаешь, смотри, поясом ведь переломить можно, – сокрушалась она, качая головой и никак не желая понимать, что для балерины такая комплекция норма.
Я успела схрустеть две или три пластинки и сделать пару глотков сока, когда ключ в замке повернулся.
– Входи, Сереженька. Алинка наверняка уже дома.
Гаденыш! Знал, что сама его не впущу, и дождался кого-то из родителей.
Не теряя времени на разговоры, я поднялась со стула, прихватила тарелку со стаканом и заперлась в своей комнате. Почти сразу же постучала мама.
– Алинка, ты там? Сереженька пришел. Выходи.
– Нет, – с трудом сдерживая подступающую истерику, крикнула я. – Пусть убирается!
Все, на что я надеялась, это, что в присутствии мамы он не будет вести себя, как последняя свинья, и не станет выламывать дверь.
– Алинка. Хватит. Выходи, и поговорите, как взрослые люди, – строго приказала мама.
– Алинка! – кажется, к ним успел присоединиться и папа. – Кончай свои капризы!
– Вас там уже много, вот сами и разговаривайте, а я перебьюсь! – и со злостью схрустела очередную сладкую пластинку.
Послышался невнятный гомон. Кажется, они там что-то между собой решают. Надеюсь, не выбивать дверь. В любом случае, при родителях Серж не покажет свою настоящую личину.
– Алинка, я ухожу, – крикнул он мне. – Успокаивайся и приходи в себя. Я загляну позже.
Я дождалась, пока хлопнет дверь, потом еще немного, на случай, если меня решили надуть, и только убедившись, что он действительно ушел, высунула нос.
В комнату меня вернул телефонный звонок.
– Алло?
– Алинка, – злобно рявкнул голос Сержа. – Ты правда думаешь, что можешь накатать на меня паршивую
