я как-то не задумывалась, откуда у Ксю деньги на многочисленные цацки и новые, весьма недешевые шмотки – не мое это дело – а вот сейчас стало интересно. Сколько еще девиц содержал мой женишок?
«Может, теперь новые зубы беречь будет, глядишь, и задница станет поменьше», – с непривычным ехидством подумала я.
Но хореограф, положив конец перерыву, быстро выбил из моей головы посторонние мысли.
Все, чем я сейчас жила – это музыка и движение, а вернее движение в музыке, поскольку одно неотделимо от другого.
Партия, еще одна, ноги почти не касались пола. Прыжок, поддержка. Легче, выше. Невесомая, я практически парила.
– Хватит, – остановил меня хореограф. – Алина я тебя не узнаю. У тебя крылья выросли? Не прячь, расправь их!
И я расправила.
В результате, главная партия события предстоящего сезона стала моей.
– Поздравляю!
Запыхавшаяся Ксю повисла у меня на шее и влажно чмокнула в щеку.
– Алинка, как я за тебя рада! Ты, как никто этого заслуживаешь! Сергея когда порадуешь?
При упоминании бывшего жениха я вздрогнула. Вот уж о кого ни видеть, ни слышать не хотела.
– На сегодня все свободны, а завтра жду утвержденные составы на репетицию. И не забудьте зайти в кадры, подписать соглашение.
– Ладно, до завтра, – махнула рукой Ксю и поспешила в душ.
«Крылья» отобрали всю энергию. Адреналин сгорел, и я чувствовала, как накатывает усталость. Спину ломило, ноги гудели. Ступней вообще не чувствовала.
Обжигающе-горячий, а потом ледяной душ снова помог почувствовать себя человеком.
Не дожидаясь пока просохнут волосы, я закрутила их в тяжелый пучок, натянула джинсы, топ, растоптанные, но жутко удобные кроссовки и вышла на улицу.
Какое-то время постояла в тени козырька черного хода, которым пользовались артисты и служащие, глубоко вдыхала ароматный вечерний ветер. Потом оттолкнулась спиной от стены и вышла под косые лучи заходящего солнца.
– Привет, давно не виделись, – из-за тополя вышел Серж с огромным букетом наперевес.
– Я была бы не против еще столько же не видеться, – отшатнулась я, на глаз прикинув, что таким веником и убить можно.
– Неужели все еще дуешься? – он постарался состроить умильную физиономию, перед которой таяли все подряд девушки, но после шоковой терапии у меня выработался иммунитет.
– Дуются шарики, а я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Пропусти, – попыталась обойти шкафоподобную преграду.
– Ну нам же так хорошо было вместе. Неужели все испортишь из-за какой-то глупости? Спасибо, Ксю, – посмотрев поверх моего плеча, махнул рукой.
Я стремительно обернулась – по ступенькам крыльца сбегала Ксюха в ультракороткой песочной юбке и алом жакете.
Вот значит, откуда Серж узнал о том, что я пришла в театр. Вот, подлюшка! За что же она так выслуживается? Глаз положила? Так
