Ты хочешь меня заморочить.
– Зачем мне это?
– Не знаю, зло всегда прикрывается маской добра, что бы совратить слабые души и нести разрушение в мир.
– Я покажу тебе, кто я. Говорят, ваш народ силен, и может выдержать ментальное вторжение.
Малкольм схватил ее голову и сильно сжал, не давая отвести взгляд. От неожиданности и испуга она вытаращилась на него и уже не смогла ни моргнуть, ни закрыть глаза. Но он позволил, и она их закрыла.
Ее накрыл поток его воспоминаний: детство и юность; отец, мать и сестра, их голоса и смех, тепло их рук и улыбок; первая стычка и первая ярость, первая схватка и боль; первая любовь и расставание; невосполнимая утрата и безграничная скорбь. Картины его жизни водоворотом затягивали ее все глубже и все ближе к текущему моменту.
Она словно проживала другую жизнь. Но вдруг очнулась, будто ото сна и, не открывая глаз, прошептала:
Потерянных мгновений не вернуть,
Потерянных секунд, рукою не коснуться,
Мы можем только двигаться вперед,
Чтоб у черты последней оглянуться . . .
Он все еще сжимал ее голову, но уже осторожно, ожидая, когда она откроет глаза и посмотрит на него. И она посмотрела, взглядом полным спокойствия и сосредоточенности.
– Я не колдун . . . – сказал Малкольм, опуская руки.
– Я знаю, теперь знаю . . . – ответила К'Вала.
– И мне нужна помощь.
– Хорошо. Я готова.
Плотик перестал крутиться, и она услышала рокот, а затем увидела, как тьма потянула свои щупальца к ним с одной стороны, а с другой, огненные протуберанцы вытягивались и подобно кнутам хлестали пустоту и отгоняли мрак прочь.
– Мы возвращаемся, – сказал Малкольм и взял К'Валу за руку.
Доски под ногами треснули. Захрустели и разошлись в стороны, почерневшие и неровно обтесанные бревна, превращаясь в стенки колодца, в глубине которого мерцал свет.”
К’Вала глубоко и нервно вздохнула, словно секунду назад задыхалась и резко села. Она посмотрела на озадаченного Лаира.
– Ну, что, договорились? – раздался голос форестианца, казавшийся незнакомым.
– Да, – ответил Малкольм.
Санара подала руку другу и рывком помогла встать. Их взгляды на мгновение встретились. Устало, улыбнувшись друг другу, они попытались разглядеть знакомые черты, за чужими лицами.
– Что теперь? – спросила Санара.
– Ты найдешь Кариама или кого-нибудь из монахов, и сообщить о случившемся, – ответил Малкольм. – Я в комнату, где сейчас наши тела. Провернуть подобное можно было только оттуда. Боюсь, у Лина неприятности.
– А мне, что делать? – мысленно спросила К'Вала.
– Пока, просто наблюдать, – ответил Малкольм, не раскрывая рта. – И при возможности рассказывать, что здесь и как . . . Я же не местный.
Они
