«Жаль, что самого (главнокомандующего) не изловили, ибо, не истребив и не вырвав корня, дерево всегда вырастает, да и оскорбление, нанесенное Баба-хану разбитием его сардаря, так велико, что к весне надлежит ожидать от него еще большого числа войск».
Сильная и довольно обширная крепость Шуша, столица Карабагского ханства, лежала только в восьмидесяти верстах от персидской границы и давала возможность сосредоточивать в ней значительные силы для действия против Персии с одной из самых слабых ее сторон. Зная важное стратегическое значение Шуши для русских и опасаясь влияния шаха, Цицианов поспешил с окончанием переговоров и пригласил карабагского хана явиться в Елизаветполь для подписания трактата. Ибрагим прибыл, и 6 февраля 1805 года князь Цицианов лично принял от него присягу на верность русскому императору. Хан обязался платить подать в восемь тысяч червонцев; ему же дарованы почетная сабля, знамя с русским гербом и обещаны неприкосновенность прав и сохранение его владений. Внуку его, взятому в аманаты, тогда же определено ежегодное содержание от русского правительства в десять тысяч рублей.
Вслед за Ибрагимом 20 мая принял русское подданство и Селим-хан Шекинский, женатый на дочери карабагского владельца. Впрочем, надо сказать правду, что его вынудила к этому исключительно вражда с соседним ширванским ханом, тогда уже приближавшимся к его границам. Для защиты Нухи князь Цицианов приказал отправить русский отряд и в то же время известить ширванского хана, что так как владения Селима вошли отныне в состав Российской империи, то всякое покушение против них будет жестоко наказано русским оружием.
С занятием нами Шекинского ханства джаро-белоканские лезгины очутились между двумя русскими отрядами, из которых один стоял на Алазани, другой в Нухе, и вековечные набеги их стали почти невозможными. В Карабаг введено было также русское войско, и Шушу занял отряд из шести рот семнадцатого егерского полка с тремя орудиями, под начальством майора Лисаневича. Прибытие войск оказалось как нельзя более кстати, потому что на границах Карабага уже сосредоточивалась в это время сильная персидская армия. Цицианов предписывал Лисаневичу действовать наступательно, «разбить персиян» и вообще вести нападения таким образом, чтобы препятствовать им приближаться к Араксу. «В подобном случае, – писал он, – ничто не действует так, как сюрпризы, например, посадить пехоту на лошадей карабагской конницы, ночью сделать большой переход, спешиться и действовать егерями».
Исполнить этот приказ оказалось, однако, невозможным. Пока Лисаневич стоял у Худоперинского моста, десять тысяч персиян, под предводительством Пир-Кули-хана, переправились в разных местах через Аракс и потянулись к Джабраильским садам. Лисаневич встретил их со своим батальоном и после упорного боя отбросил за Аракс, но и сам он вынужден был поспешно возвратиться в Шушу, куда призывал его хан для укрощения бунта, возникшего там, конечно, не без участия персидской политики.
Между
