воспоминаний. – Но будь уверен, они знают гораздо больше.
– Что ж, хорошо, – неохотно уступил он, словно ребенок, которого долго уговаривали съесть полезный, но невкусный ужин. – Я это сделаю.
Меня утомляет одна только мысль о том, что мне предстоит.
Рия смотрела на него, изогнув бровь, словно он был подростком ста лет от роду, впервые пришедшим на тренировочную площадку.
– У тебя есть предположения, с чего можно начать?
Дом выпрямил спину, вытягиваясь во весь грозный рост. Его фигура заполняла собой дверной проем.
– Разумеется. Я выслежу одного убийцу, а потом выбью из него всю нужную информацию.
– Замечательно. Только сначала тебе стоит сходить к лекарю, – произнесла она, с отвращением прикасаясь к его рубашке. Решив, что этого недостаточно, она демонстративно ее понюхала. – И принять ванну.
Он ответил кузине кривой улыбкой и погрузился в молчание, давая ей возможность подготовиться к пути. Она оседлала песчаную лошадь в мгновение ока. Мнение Дома не изменилось за долгие годы: она делала это слишком быстро. Он не сводил с кузины взгляд, и она отвечала ему тем же. Во всем ее облике сквозила непреклонная решимость. Дом не стал спрашивать, почему она отправлялась в путь. Возможно, мать отдала ей тайный приказ, несмотря на слова, прозвучавшие в тронном зале. Или, быть может, принцесса проявляла непокорность, граничившую с предательством. В любом случае он не хотел этого знать.
– Доброго пути, кузина, – проговорил он. – Будь осторожна.
В его памяти вспыхнули все кошмары, увиденные им всего несколько дней назад. Их пальцы и челюсти тянулись к его бесценной Рие. «В отличие от меня, она не потерпит поражения. Я не потеряю и ее тоже», – пообещал он себе.
«Но тебя не будет рядом», – прозвучал в его голове собственный голос. От этой мысли он вздрогнул всем телом.
Либо Рия не заметила его ужаса, либо ей хватило благородства не заострять на нем внимания. Она с легкостью вскочила в украшенное оленьими рогами седло. Песчаная лошадь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, готовая пуститься в бег.
– Я всегда осторожна, – отозвалась она. Ее глаза светились в предвкушении путешествия – и от осознания того, что она предпримет его ради великой цели.
Дом снова пожалел, что не может выражать свои чувства, как делают это смертные. Как бы ему хотелось обнять кузину и сказать, как много для него значит то, что она поверила ему и решила действовать. Чувства застряли у него в горле, грозя его задушить.
– Спасибо тебе, – только и смог выдавить он.
Ее ответ был так же остер, как и ее меч. Дом не ожидал от нее меньшего.
– Не благодари меня за то, что я поступаю правильно – пусть это и несусветная глупость.
Дом склонил голову и вышел из конюшни, освобождая Рие путь.
Но она медлила, застыв с одной ногой в стремени и вперив взгляд в лошадиную шею. Сияние ее глаз померкло.
– Я
