фальшивое сожаление и царапаю его стервозным взглядом, на что сукин сын закусывает нижнюю губу. Я его веселю? Ему по-прежнему забавно?! Да и пусть, мне плевать, главное пусть уйдет с дороги и подвинет свои шкафообразные плечи, мимо которых никак не протиснуться. Я красноречиво указываю на его заминку, но мужчина остается стоять передо мной как вкопанный.
– Андрей? Вы не могли бы…
Он, наконец, делает шаг. Но не в сторону, а ко мне. А потом толчком захлопывает дверь за своей спиной.
– Север, – поправляет он. – Нет здесь никакого Андрея.
Он продолжает неотрывно смотреть на меня, а я, как идиотка, теряюсь, потому что он вдруг оказывается надо мной. Мне приходится запрокидывать голову и чувствовать себя малышкой, которую не спасут самые высокие шпильки. Нет, он все равно будет на две головы выше.
– Я не знаю, что вы себе придумали, но я не хочу в этом участвовать. Хватит, Андрей.
– Почему вы так упрямы?
– Я?
Он кивает и в следующее мгновение делает то, от чего у меня все слова застревают в горле. Он просто-напросто кладет ладони на мою талию и отрывает меня от земли. Не дает опомниться и делает пару стремительных шагов, после чего усаживает на письменный стол. Прямо перед собой, и выглядит это со стороны так, словно мы вот-вот перейдем к еще более жарким упражнениям.
Он наклоняется к моему лицу, обдавая крепкой волной мужского парфюма, и я просыпаюсь. Я выставляю локти и больно впиваюсь ему в грудь. На груди могут быть кубики пресса? Но сталь точно может быть, я злобно выдыхаю, когда понимаю, что заодно делаю больно себе и гневно думаю, что на его рубашках надо писать “Осторожно!” жирными буквами.
– Я закричу.
У меня остается последнее женское оружие.
– Нет, – он качает головой.
– Что еще за нет?
– Вы не будете кричать, Юлия. Вы не из тех, кто устраивает истерику на пустом месте.
– Это пустое место, по-вашему? Вы… вы…
– Что я? Вы же видите, кто перед вами, и что ничего я вам не сделаю. Плохого.
Боже, за что мне это?
– Откуда вам вообще знать из каких я?! – я взмахиваю ладонью сильнее и предпринимаю новую попытку оттолкнуть его. – Я вот сейчас возьму и удивлю вас! И вы узнаете из каких я!
– Давайте.
Он усмехается.
Нет, он реально усмехается. Его ничего не берет, он определенно считает, что классно проводит время и не собирается покидать вечеринку. Я понимаю, что он берет меня на слабо, но отмахиваюсь от скучной логики и завожу руку за спину. Хватаю первое, что попадается под руку, и подношу к лицу.
Это оказывается карандаш.
Даже не заточенный как следует.
– Опасная вещь, – замечает Север. – У вас есть разрешение на его ношение?
– И на применение.
– Вот черт. Но отступать поздно, я уже согласился.
Он встряхивает головой и ведет плечами, как
