в самом деле, вид Насмешника был жалок. Очень трудно представить в таком сморщенном старом человеке с изуродованным палачом носом великого и ужасного атамана.
– Он это, не сомневайся, – подошёл к ним Оникар. – Спасибо, Клойк.
– Да за что? – усмехнулся наёмник. – Это госпоже нашей спасибо.
– За то, что оставил его для меня. – Егерь схватил Насмешника за шиворот и легко поднял, как будто тот был невесомым. – Как же долго я ждал этого дня, ублюдок.
Вместе с атаманом в руки орденцев попали живыми ещё четыре бандита – трое ближайших подручных Насмешника и его подруга, разбитная девица лет двадцати пяти – тридцати.
Ещё оказались захвачены оба торговца из Фрида и четырнадцать рабов обоего пола и разного возраста, считая и двухлетнюю девочку.
Попаданке нисколько не было жалко попавшихся ей подонков, но смотреть на то, что вытворяли над ними Оникар и Клойк с Миокой, почему-то совсем не хотелось. А пришлось – негодяи рассказывали интересное.
Предположения Оникара и Вики насчёт начатой Насмешником утилизации своих подельников полностью подтвердились.
К особому изумлению ближайших помощников атамана, перед своей мучительной смертью узнавших, что Насмешник планировал извести и их самих, добавилась и ярость Насмешника, когда выяснилось, что его подруга давно через торговцев была в сговоре с уголовным авторитетом Фрида, столицы королевства, и атамана ждала вовсе не судьба очень богатого горожанина, а ров вокруг городской стены, куда должен был отправиться его неузнаваемый труп.
Девка атамана кричала, ругалась отвратительными словами, даже пыталась плюнуть сгустком крови. И всё это не в адрес своих мучителей, а в сторону своего любовника – столько у неё скопилось к Насмешнику ненависти.
– Да тут серпентарий настоящий был, – сказала Вика Эрне и Флемму. – Пошли отсюда. Больше интересного ничего не услышим. Я тут тайничок вижу. Эрна, посмотри на ту пещеру магическим зрением. Видишь сигналку? Вот так и палятся клады.
Трофеи отряду достались богатые. Насмешник не просто очень долго, но и весьма успешно орудовал в этих местах. Да и его торговые компаньоны хорошо помогали ему со сбытом награбленного.
Две с половиной тысячи лир только золотыми монетами, которые Вика сразу же убрала себе в пространственный карман, и примерно такая же сумма серебром. Может, чуть поменьше.
А ещё наличествовал нереализованный товар в виде тканей, в том числе двух шелковых рулонов, посуды, вина, изделий из железа и бронзы, и всякой мелочёвки. Ну и рабы. Они тоже считались законным трофеем.
– Оникар, тебе твою долю сейчас выделить? – спросила Вика у егеря после обеда, приготовленного Зурой и Юнтой (кстати, у последней открылся кулинарный талант). – Ты можешь возвращаться в Нола-Тор. Наши взаимные обязательства друг перед другом выполнены. До Адая нас и Дубок доведёт, он эти места лучше знает. Да и не стоит бирманскому егерю появляться во фридландском
