перед бурей.
Наконец, Михаил опять вздохнул:
– Ох, грехи мои тяжкие.
Потом, вдруг, встрепенулся:
– А чего это вы при свечках сидите? Словно на гадании?
– Ээ, – ответил Стефан. – Нам вообще-то побеседовать надо было. Всего лишь.
– Всего лишь побеседовать, – повторил Илейко.
– Черт, – сказал Михаил. – Боже мой! А я-то подумал, что бесы по мою душу пришли. По совокупности грехов, так сказать.
– А что, батюшка, были предпосылки? – поинтересовался Илейко.
– Называйте меня Миша – мне так проще, – оживился поп. – Странности бывали всякие, конечно же. Я и молился, я и постился. Точнее – пытался поститься. Службы все, как подобает, держал. Но все равно, то захохочет кто-то за печкой, то, словно когтями по двери проведет, то по чердаку в сенях бегать начинает. Марыся боялась, приходилось ей говорить, что давятся ненормальным хохотом – мыши, кошка о двери когти точит, а по чердаку беглый ходит, от «правды» удирающий.
– И чего – верила?
– А чего ей оставалось? – хмыкнул Михаил. – Не за страхами же она ко мне сюда приходила!
– Смелый ты человек, Миша! – восхитился Стефан.
– А чего бояться? – он пожал плечами. – От судьбы не убежишь. Так о чем вы хотели побеседовать-то?
– Понимаешь, Миша, – сказал хунгар. – Нам не с тобой надо было беседовать. У нас вопросы есть по области, недоступной человеческому знанию.
Стефан сделал значительное лицо.
– Это Илейко, – продолжил он. Поп его не перебивал и не выказывал никакого удивления или возмущения. Только интерес. – У него с детства не все в порядке с ногами. Лекари и знахари беспомощны. Вот мы и решили попытать у других знатоков. Темнее всего под пламенем свечи, вот мы и пришли сюда.
– И правильно сделали, – оживился поп. – Мне бы уже давно пора чертей попугать, да все времени как-то нету. Сам-то кто будешь? Слышу – не местный.
– Да я тут как бы проездом. Искал одну вещь, но, видать, не судьба. Вот, обратно теперь собираюсь, – Стефан казался несколько озадаченным поведением священнослужителя. Какой-то совсем неправильный поп в Герпелях обосновался. – Сам-то я Дюк Степанович.
– Ого, – обрадовался Миша. – Ваше сиятельство! Так давайте же приступим, время не ждет!
Честно говоря, парни не очень знали, как бы им дальше поступать. Внезапное страшное буйство вокруг них прошло, будто его и не бывало. Какие-то вопросы задать не получилось, духу не хватило. Следовало начинать сначала.
– Ну, ладно, тогда я начну, как договаривались, – пожал плечами Илейко.
Стефан, поп и он сам глубоко вздохнули, как перед окунанием во время крещенских морозов в прорубь. Испытанный страх не способствовал избытку смелости.
– Пахаайнейнен, хелветти, пиру, саакели, хитто, кехно! – Илейко словно бросался словами в темноту перед собой.
– Пахолайнен, пахус, пеевели, пейакас, виетявя, вайнойя, – в
