заколебалось, не теряя, между тем, своей насыщенности. То есть, несмотря на сильный ветер, беснующийся вокруг, свечи гаснуть и не собирались.
Но самым странным образом повела себя тележка. То она стояла, никого не трогала, то, вдруг, без всякой видимой причины, резко развернулась на своем месте и ударила своей ручкой ближайшего человека по лицу. Вернее – пыталась ударить: Стефан, проявив свойственную бывалым рыцарям реакцию, легко уклонился. Тем не менее, оставлять транспорт в состоянии, готовом к любому перемещению, было нежелательно. Взревев: «Мочи козлов!», хунгар прыгнул за пределы, очерченные неверным светом свечей, и превратился в силуэт, махающий руками и ногами. Его приветствовал нестройный хор идиотского хохота и вновь появившегося свиста.
Как в таких экстремальных условиях задавать какие-то вопросы?
– Мочи козлов! – тоже прокричал поп Миша и бросился на помощь рыцарю.
А Илейко остался на своем месте, только угрожающе поднял руки. Боевой клич он не выдал, зато и вопрос, ради которого они, собственно говоря, и собрались здесь, не прозвучал. Вылетел из головы. То ли от страха, то ли от растерянности. Ему жутко хотелось броситься на помощь своим товарищам, но это было свыше его сил. Сзади кто-то перебегал, что-то дергало за волосы, чей-то дикий голос визгливо глумился хохотом прямо в ухо.
Священнослужитель тоже не достиг Дюка, его сбило с ног так, что он дернул в воздухе обеими грязными пятками и завалился во тьму. Но внезапно возникшей воинственности и жажды драки от этого не потерял. Извернувшись, он приземлился на корточки, получил удар по скуле, но от следующего ушел, увернувшись.
– Смотрите боком! – заорал поп и, перекувырнувшись через голову и свой живот, поднялся на ноги.
Он, конечно, имел ввиду, что прямым взглядом нечисть, пусть даже и материализующуюся в этом мире, не зацепить. Смотреть нужно боковым зрением. Опустив голову и глядя строго перед собой, Миша начал защищаться: уклонялся, ставил руками блоки, прыгал в стороны. Илейке показалось, что поп танцует какой-то изящный танец, в котором круглый живот тоже выполняет свою роль – скачет шаровой молнией, отбрасывая всех врагов со своего пути. И где он такой пластике и грации научился? Марыся бы лишилась чувств от гордости.
А Стефан, услышав сквозь дикие звуки членораздельный рев Миши, тоже изменил тактику: тележка крутилась на месте, готовая к любым пакостям, потому что ее что-то быстро таскало своими руками-не руками, но передними конечностями. И эти лапы он одним могучим ударом ребра ладони разрубил. Почти в буквальном смысле: ощутил только слабое соприкосновение, словно ударил по струе воды. Однако тележка успокоилась – в нее жизнь и желание творить хаос никто не вселял. Сквозь страх и отчаянье проступила рыцарская отвага и удаль. А это – почти победа.
Еще раньше они с Илейко договорились, что не будут никоим образом стараться уничтожить нечисть, не возьмут с собой стрел с серебряными наконечниками, истинных
