престарелым польским капитаном! У того во время разговора в кончиках губ пузырилась слюна, да и был он очень склонен к истерике.
Предчувствия меня не обманули. Маленький дохленький лысый старикашка прыгал передо мной, тряс кулачками, пускал пузыри и верещал подстреленным зайцем на смеси русско-польского языка. Русскими были только маты. Мне он напоминал Кощея Бессмертного из старого, еще довоенного советского фильма – сказки.
– Скажите, что Вы от меня хотите? – наконец удалось мне вставить фразу на английском, – Вы хотите со мной драться? Может быть, я что-то нарушил?
Капитан сглотнул слюну и тоже перешел на интернациональный язык, к сожалению, не русский.
– Звони за свои деньги! Причем здесь я? – прокричал он снова, но кулаками сотрясать пространство перестал.
Звонок по судовому телефону оценивался в шесть долларов за минуту. Плату назначал сам мастер, потом легко клал в карман некую мизерную сумму. Мелочь, но приятно.
– Это не частный звонок, все в рабочем порядке. Платить я не буду. Или Вы отказываетесь мне предоставить связь с компанией? – поинтересовался я, стараясь придать голосу монотонность и равнодушие.
Поляк дернулся к трубке, резким рывком сорвал ее с места и сунул мне, чуть ли не в лицо:
– На, звони! Был бы здесь голландский капитан, ходил бы ты с полными штанами!
Взять трубку я не торопился:
– При чем здесь национальность? Мне важна Ваша должность. Не боюсь я ни немцев, ни голландцев, ни поляков, ни русских. Мой дед разучился бояться в сорок первом, научив этому все наши последующие поколения. Ясно?
Я, наконец, взял трубку и, сверяясь с табличкой, висящей над телефоном, набрал номер. На той табличке большими буквами было написано: «В случае любой проблемы звоните. Мы готовы разобраться в любом вопросе». И телефон.
Застигнутая врасплох голландская секретарша, постаралась побыстрее избавиться от меня, передав трубу, не дожидаясь моего представления, своему боссу. Вот тут-то мы и начали общаться, как опытный кадровик с излишне обеспокоенным работником. У меня сначала создалось впечатление, что Энди Йонг только и ждал моего звонка, потому что его уверенность и информированность даже несколько обескураживала. За десять или пятнадцать секунд разговора я выяснил, что все в порядке, я не забыт, в скорейшем времени полечу домой. Спасибо за звонок, до свиданья. Для приличия я еще послушал в трубке короткие гудки, потом возвратил телефон в исходное состояние.
– Ну, что, чего же ты не ругался? Или боишься с голландцами разговаривать? – ехидно поинтересовался капитан.
– Да чего это Вы так привязались к этим голландцам? Вообще, я же не ругаться пришел, а выяснить, когда замена?
– Ну, выяснил? – с той же интонацией продолжил мастер.
– Выяснил, – ответил я и ушел.
Через два часа на судно поступили детали полета («флай дитэйлз», как у нас говорят). Улетали домой электромеханик Олег и, почему-то, капитан – поляк. Про меня упоминаний не было. Бежать снова звонить
