его, наверное, можно потрогать. Я потрясла головой, Прошка не исчез. И тут же новая мысль. Любава! – не удержалась я,
– А в бабушкином доме тоже был домовой?
Был, как не быть, и сейчас есть. Меня даже удивило, что он к тебе не выходил никогда. Простым людям они не кажутся, изредка только деткам малым, а к нам – то всегда должны выходить. – А тебе теперь надо ко многому привыкать.
И увидев, что я немного растеряна от встречи с домовым, Любава успокаивающе произнесла.
– Ты не переживай так, привыкнешь. Кроме Прошки тебе еще много с кем познакомиться придется, и сразу говорю, если и увидишь, кого и удивишься, не показывай этого. Привыкай к новому, учиться тебе ведь не только магии надо, а и общенью с разной нечестью.
Наш домовой оказался с характером. Постоянно скрипел и зудел на меня. А когда Любавы не было в доме – следил за мной и поучал.
– Елена, ну что ж ты так- то полы моешь, и тряпку плохо выжимаешь. – И – за, тебя скоро пол коробом пойдет. И пыль воон там пропустила прошлый раз. А вчера со стола плохо вытерла, влажно было. Стол то дорогой деревянный, знаешь, сколько такой стоит?
И так все время пока рядом не было Любавы. Я с Прошкой не пререкалась никогда и молча продолжала заниматься делами. И это его больше заводило. Конечно, он придирался и ревновал меня к Любаве. Ведь все свое внимание она сейчас отдавала мне. А я на него и не злилась, он был все равно такой забавный. К тому же я знала, что вреда он мне причинить не может, на то ему прямой запрет от хозяйки дома, а значит, что скоро привыкнет. Да и подружиться с ним мне хотелось.
Когда он выдыхался – я говорила ему. – Прошка . – Ну что ты все время сердишься ? Ведь втроем нам веселее жить и интересней.
– Что ж тут веселого – огрызался он. Пришла тут ученица непонятная, и еще меня же жизни учишь. Сама сначала чему ни будь, научись.
Но постепенно привык ко мне и стал мне постоянно помогать. Подполье под домом было глубокое и темное, крышка тяжелая, – а главное я боялась туда лазать, да с керосиновой лампой в руках. А в подполе хранились почти все наши продукты, и лазать туда надо было часто. И Прошка, всегда, все доставал, что мне нужно было. И видел он хорошо и без лампы и знал где что лежит. Он много чего делал по дому нам в помощь. Когда мы не успевали, он дом убирал, и печь к нашему приходу растапливал, даже еду иногда готовил. Приятно, когда мы с Любавой вечером уставшие и замерзшие возвращались домой, а в доме тепло и чисто.
Прошка домовой, был первый мой знакомец, – из нечисти. И, я приняла его так, как будто знала всю жизнь. Не боялась его с первого дня. Только было любопытно, где ж он прячется, когда не хочет попадаться на глаза. Он был забавным и общительным, любил с нами чаевничать по вечерам. И мне часто, когда я не могла уснуть, рассказывал сказки, усаживаясь в кресло рядом с кроватью. Сказки, наверное, были интересными, но я всегда почему – то засыпала, не дослушав их и до половины.
Любава относилась ко мне как к дочери,– а мне не избалованной вниманием сначала
