молчание.
– Младшая.
Беру фотографию и внимательно её рассматриваю. Да, это она. Та самая девка, что напомнила мне вкус крови. Непроизвольно касаюсь пальцами нижней губы. Уже всё зажило. Живо только воспоминание об острых зубах на моей коже.
Красивая. Стерва. Приятный бонус к моей мести.
– Сколько ей? – спрашиваю, не отрывая взгляда от фотографии.
– Девятнадцать.
Делаю знак Эльдару и он уходит из кабинета, оставляя меня наедине с моими воспоминаниями.
Опять погружаюсь в них. Как и каждый раз, когда звучит фамилия Костровых.
Лейла Кострова – та, из-за которой я провел долгих пять лет за решеткой. За то, что не совершал. Та, из-за которой я потерял всё: семью, карьеру и веру в людей.
Я отлично помню всё, что тогда произошло. Мозг предательски отказывается вычеркнуть это из памяти.
Мне было двадцать два и я был полон надежд. У меня была семья – мама и любимое занятие – футбол.
Я ждал вызова в сборную со дня на день. Мой агент говорил, что я подаю большие надежды и нам предстоят переговоры с несколькими клубами из высшей лиги.
Всё это было перечеркнуто в один день.
После победы в матче Кубка России мы с парнями закатились в стриптиз-клуб.
Разгоряченные приват-танцами, молодые, бухие и глупые, поехали за приключениями дальше. В какой-то бар.
Я отлично помню, как Стас, мой напарник по клубу и тот, кого не взяли в сборную, привел за наш столик совсем молодую девчонку.
Лейла. Так представилась она.
Сразу села рядом со мной и положила руку мне на колено. Предложила выпить за знакомство.
Дальше я уже ничего не помнил. Очнулся дома. Мама заботливо поставила тазик рядом с моей кроватью.
А потом звонок в дверь. Два незнакомых мужика, которые тыкали в меня корочками и кричали в ухо, что я задержан по подозрению в изнасиловании.
Мне даже не дали толком собраться.
В серых стенах изолятора следователь довольно потирал руки, когда произносил мои имя и фамилию, и сквозь зубы шептал, чтобы слышал только я, что нам надо катиться к себе в горы, что Москва не резиновая и что он очень постарается, чтобы я сел надолго.
Потом был процесс и приговор. Из всего потока дней, когда меня то привозили, то увозили в здание суда, мне запомнился лишь один день – день оглашения приговора.
– Приговаривается к пяти годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.
Беспристрастный голос судьи эхом отозвался в моем затуманенном сознании. Я всё ещё не верил до конца, что это происходило на самом деле.
Перевёл взгляд в зал.
Первое, на что наткнулся, – ехидная усмешка Лейлы. Девки, из-за которой я сидел за решеткой.
Посмотрел на мать. Она тихо плакала в платок.
Судья ещё что-то говорил. Потом на меня опять надели наручники и вывели из клетки.
– Сынок! – мама бросилась ко мне, но ее грубо оттолкнули.
– Я не виноват! Слышите? Не виноват! –
