мафия, пугая людей то птичьим, то свиным гриппом, обвал доллара предотвратила. Думаю, и сами фармацевты в накладе не остались.
– Да уж конечно, – захихикал Младов, – и поверьте, платить они тоже умеют. Так, что, вы сами понимаете, что выхода у нас с вами нет.
Да я даже не сомневалась, что этот стервец выманил меня сюда, чтобы убить. Вот только как? Оружия с собой он пронести не мог. Нас обыскивали добросовестно. Украсть нож в столовой? Но я давеча не смогла этим «оружием» разрезать даже снулую сосиску. Значит, Младову придётся меня задушить или утопить, как Аллочку. Но я, в отличие от бедной хрупкой девочки, вешу сто десять килограмм. У паршивца пупок развяжется, пока он меня до воды дотолкает.
К тому же, я ведь женщина слабая и не буду молчать, как партизан на допросе, а начну визжать и вопить от ужаса.
Конечно, бассейн удалён от жилых помещений. Но эта бетонная коробка, облицованная кафелем, да ещё при большом зеркале воды, может дать интересный шумовой эффект. У меня муж – акустик. Я, конечно, не слишком разбираюсь во всех этих резонациях-реверберциях, но понимаю, что мои вопли не только всех на ноги поднимут, но и самого убийцу могут оглушить до потери сознания. У меня и тембр голоса подходящий.
Я невольно усмехнулась, представив всё это.
От моей усмешки Младов пришёл в ярость. Нервничает скотина!
– Шутки кончились, Елена Николаевна. Вы сейчас возьмёте этот шприц и сделаете себе укол.
– Я не смогу! Я уколов боюсь! – ответила я нагло.
Правда, я их действительно боюсь. С детства.
Шприц! Как это я о нём не подумала. Что может быть невиннее инсулинового шприца? Да любой диабетик с собой постоянно их таскает, как и флаконы с инсулином, в которые при желании можно залить что угодно.
– Шутки и впрямь кончились, кстати, их нельзя было назвать удачными.
Младов вспотел от злости.
– Дура, ты сделаешь то, что я тебе скажу! Сейчас ты своей рукой напишешь записку с признанием, что это ты всё сотворила из личной неприязни к профессору Волкову, а Алла Олеговна Меркурьева случайно тебя разоблачила. А потом возьмёшь шприц.
– Когда это мы с вами, Игорь Алексеевич, успели перейти на «ты»?
– Заткнись, идиотка! Не пытайся тянуть время
– Простите голубчик, но вы сошли с ума!
Младов шагнул ко мне. Теперь нас разделяло менее полуметра.
– Ты сделаешь это, потому, как я знаю твои слабые места, глупая курица! Ты совершенно не переносишь, когда мучают слабых, будь это дебил Мишенька или паршивая кошка.
Тут Младов неожиданно резко нагнулся и схватил за хвост Абсциссу, доверчиво жавшуюся к моим ногам.
– Кошка-то тут причём? – Взвизгнула я.
Такой выходки от Младова я действительно не ожидала.
– Слушай меня внимательно. Тебе всё равно подыхать. Мне нужна твоя предсмертная записка и отпечатки пальцев на шприце. И я сейчас
