Павла характеризует эту диалектику жизни и смерти в любви-агапэ «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение». (Флп. 1: 20-27) Иисус претерпел сопротивление, стыд, страдания и даже смерть ради вечной радости христиан (Флп. 2: 5-11), свободно отдавая свою жизнь для безбожных и неправедных, что является демонстрацией божественной любви-агапэ (Рим. 5: 6-8).
Присутствие в библейский текстах силы любви-агапэ, которая, преодолевая смерть, бросает вызов заботам и ограничениям нормального существования, неоспоримо. Безусловно, без преувеличения можно утверждать, что Новый Завет призывает общество к практике, при которой физическая жизнь подчинена самоотдаче в любви-агапэ и духовному росту. Трактуя описание Жижека «влечения к смерти», можно охарактеризовать влечение к любви-агапэ как безусловную, абсолютную, неограниченную силу, демонстрирующую сострадание и доброту сверх разумных границ.
Жижек, следуя Лакану, характеризует самого Духа как движущую силу смерти, как символический порядок, утверждая, что, когда субъекты оказываются в Святом Духе, они тем самым переопределяются и, таким образом, «вступают в другую жизнь вне биологической жизни», учитывая, что Дух уничтожает всю область жизненного опыта, желаний и т. д. [188].
Однако между психоаналитической формулировкой побуждения и христианской целью искупления божественной любовью-агапэ имеются существенные различия. Фрейдистское влечение к смерти не имеет цели, к которой можно стремиться; это чистое повторяющееся проявление самой потери [191], раскрывающее свою цель в неоднократной неспособности достичь своей цели [188]. Жижек предлагает телеологию, которая абсолютно антитеологична и антиаскетична в том смысле, что духовный рост и факт веры в этом случае невозможны. Этого нельзя сказать о Новом Завете, который убеждает верующих «завершить духовный подвиг» (2 Тим. 4: 7), посредством чего работа Бога в душах и сердцах верующих будет завершена (Филиппийцам 1: 6). Кроме того, влечение к смерти часто рассматривается как бесконечный цикл вины и боли [191]; само слово «jouissance» (которое, помимо прочего, описывает «удовольствие» от влечения) само по себе означает боль в удовольствии или удовольствие от боли. Мы никогда не сможем полностью получить jouissance [189]. Вечная жизнь, описанная в Библии, с другой стороны, касается личных отношений с Богом, который предлагает надежду, радость и мир в вечности (Иоанна 17: 3, Римлянам 15:13), обещая конец боли, скорбей и смерти в будущем (Откровение 21: 1-4, 1 Коринфянам 15: 55-57).
Как для философии Жижека, так и для христианской философии, «ценность» или «правильность» действий христиан не может быть определена посредством ссылки на внешние нормы или законы. Для христиан важнейшим законом является внутренний закон, т. е. закон любви-агапэ. Чаще всего верность одной из внешних норм влечёт за собой нарушение христианских культурных стандартов. Верность христианским этическим установкам может вызвать насмешки и негативную отношение других людей (1 Коринфянам 1:23). И точно также, как спасающийся
