подозреваемые, но и виновные есть.
– Опять какой-нибудь великий князь, которого трогать не велено.
– Нет, на сей раз простой заводчик, однако известный.
– Полагаю Бакрушин.
– Я поражаюсь на вас, – удивляется полковник. – Прямо в точку попали.
– Известнейший коллекционер, – кивает Грин, – фетишей редких.
– Как вы понимаете, трогать его также нельзя.
– Еще бы, – усмехается Грин, – крупнейший производитель оружия.
– Гоголь, конечно, – известный писатель, национальное достояние, можно сказать, однако производитель оружия нынче нужней.
– Да и подумаешь, – взмахивает Грин рукой, – череп! Экая невидаль!
– Расследование, однако, необходимо провести.
– Кому поручили?
– Антипову.
– Опытный следователь.
– Да, опытный… даже слишком.
– Что… докопался до истины?
– Ну, истина… не истина, да и что есть Истина? Влез, однако, в такие дебри, что лучше официально в них не входить.
– Понимаю, понимаю… – кивает Грин. – Тем более Антипову, человеку опытному, но рационально мыслящему.
– Вам нужно узнать, если не Истину, то получить хотя бы какое-нибудь правдоподобное объяснение случившемуся.
– Ну, хорошо, а что с головой? Ее надо вернуть?
– Что голова!? Ерунда! Нужна информация. Что, где, когда, почему, для чего? В коллекции голов у Бахрушина появилась новая голова, только без верхней части.
– Понятно.
– Что вам понятно? – раздражением вопрошает полковник.
– Из черепа сделан был кубок.
– Мне, например, непонятно.
– Потому-то вы ко мне и обратились.
– Несмотря на репутацию скандалиста и…
– … афериста, – вставляет Грин.
– … правильно… не стоит придавать происходящему какой-то значительный смысл.
– Но это уже моя задача, выяснить смысл, раз уж вы мне поручаете.
– Прежде, однако, вам нужно поговорить с Бакрушиным, что не у всех получается.
– Попытаюсь взять у него интервью для газеты «Враки».
– Да, у меня есть черепа, – говорит Бакрушин, пропуская Грина вперед себя в кабинет. – Штук эдак сто или более… да вы проходите… костяные – из слоновой кости и человеческой, соответственно, серебряные, золотые, хрустальные.
– Какая обширная коллекция! А где настоящие?
– А вот и настоящие, – указывает Бакрушин на отдельный стенд. – Тридцать шесть штук, и все с предысторией!
– Который из них Гоголя?
– За кого вы меня принимаете?
– Есть подозрение, что вы его умыкнули.
– Здесь все старые экземпляры. Последний раздобыл полтора года назад.
– Поскольку определить принадлежность черепа нельзя, можно
