в бордовом переплете, Гелька улеглась, отвернувшись к стене.
– Да пожалуйста, на меня ещё дуется… Нечего валить с больной головы на здоровую, – фыркнула Юлька, схватила сумочку и хлопнула дверью.
Гелька же собственноручно погрузила себя в Ад, приступив к чтению первой части «Божественной комедии», теперь он был ей близок и понятен прямо сразу с первых строк…
…
Я, словно лист, затрепетал тогда
А рядом с ним возникла волчья морда…
Была страшна волчица и худа.
И яростных зрачков её, казалось,
Бесстыдная и алчная вражда
Своим смертельным пламенем касалась
Людей, сжигая их… В меня она
Глазами ненасытными впивалась…
В тот миг. Была отчаянья полна
Моя душа. И схлынула отвага…2
Дверь отворилась, и Юлька Волкова влетела в комнату.
– Колготки порвала, а других нет. Слышь, Гель, у тебя есть новые? Потом куплю, отдам…
Ангелина повернулась, Волкова стояла, сверкая глазищами, в нетерпении постукивая ногой. Гелька на миг замерла, она только что читала про волчицу, и тут Волкова… Дурацкая игра слов…
– Возьми в шкафу, на полке, в упаковке… Вроде телесные были, – придя в себя, произнесла Ангелина.
– Нашла! Спасибо, завтра верну…
От ассоциации волчицы в книге и Юльки Волковой, внезапно возникшей в комнате, Гельку покоробило. Волкова – волчица, страшная, худая… Девушка передёрнула плечами, стряхивая с себя подобные мысли, снова уткнулась в книгу.
…
Я – правосудье высшего Творца,
Могущества и воли осознанье,
Творение Небесного Отца,
Воздвигнутое раньше мирозданья.
Бесстрашно я гляжу столетьям вслед.
Ни гнева нет во мне, ни состраданья.
За мной ни для кого НАДЕЖДЫ нет! —
Вот надпись, в Ад – предначертанье…3
«Оставь надежду, всяк сюда входящий», – повторила Гелька на свой лад прочитанные слова.
Опускаясь всё ниже и ниже в глубины ада, Ангелина испытывала тошноту от несовершенства человека. Перекладывая пороки людей на себя, девушка погружалась на самое дно человеческой души. Она хотела вырваться из темноты и взлететь к свету. Просить прощенья и покаяться, только так можно получить спокойствие. Опускаясь на самое дно Ада, Ангелина Селиванова избавлялась от злобы, гнева, обиды, зависти и высокомерия. Пороки казались ей мерзкими, грязными, липкими, недостойными праведного человека. Ей хотелось солнца и свежего воздуха. Отбросив одеяло и надев на себя тёплые вещи, девушка вышла на улицу и, протянув руки к солнцу, вдохнула обжигающий морозный воздух. Она хотела после прочитанного наполнить каждого человека своим пониманием жизни. В порыве она набрала номер Павла. Ей было всё равно, кто и что о ней думает, она хотела сказать, что любит его, и просить прощения… За что? Да за всё…
Данте Алигьери, перевод И. Евсы, «Ад», песнь 1, с. 58.
Данте Алигьери, перевод И. Евсы, «Ад», песнь 3, с. 4.
