что сейчас начнёт шевелить невидимыми усами.
Появилась Аттилия со стопкой платочков, с поклоном подала Лизавете один. Из тонкого полотна, с вышивкой – цветочки какие-то – и с полоской кружева по краю.
Кружево, надо сказать, было плетёным. Иглой ли, на коклюшках – Лизавета не поняла. Но не машинным, это точно.
– И в это, простите, сморкаться? – не удержалась она.
– А что вам мешает? – удивилась врачица. – Хороший платок, новый, их дюжинами заказывают.
Дюжинами, значит. Лизавета осторожно промокнула глаза и нос. Стало чуть полегче.
– Расскажите, госпожа Элизабетта, чем вы болеете. Точнее, что вы об этом знаете.
– Всё знаю, – пожала плечами Лизавета. – Мигрень, гипотония, близорукость, дальнозоркость, остеоартроз, плоскостопие, новообразования в некоторых внутренних органах. Предположительно доброкачественные.
Так-то она на гинекологическое узи почти год не ходила, может там уже вообще зоопарк и живого места нет?
– Сядьте спокойно, пожалуйста, закройте глаза. Руки на колени. Не сжимайте кулаки, расслабьтесь, – Крыска говорила спокойно и безэмоционально. – Сколько вам лет?
– Сорок пять, – ответила Лизавета. – Уже. Наверное. Какой сегодня день? Кстати, я не знаю, как вы их считаете.
– От восхода до нового восхода, а как ещё? – пожала плечами Крыска. – Не знаю тех слов, которые вы мне сейчас сказали, но вижу, что вы сильно страдаете от головных болей, которые возникают из-за сжатия сосудов.
– Верно, – кивнула Лизавета.
– Это можно если не вылечить, то серьёзно уменьшить. Далее. У вас на теле есть шрамы. Такое ощущение, что ваше тело вскрывали.
– Это не ощущение, так и есть. Кесарево и две полостных операции.
– Вам придётся объяснить, я не понимаю.
– Мне были противопоказаны естественные роды, из-за высокой близорукости и опасности отслойки сетчатки, если вы понимаете, о чём я. Я плохо вижу с детства, это наследственное. То есть сейчас почему-то хорошо. Но вообще не так.
– Недостатки вашего зрения я поправила, это несложно. Но вы хотите сказать, что вас… разрезали, чтобы извлечь ребёнка? И потом зашили? Там, где вы живетё, это практикуется?
– Обычное дело, – пожала плечами Лизавета.
– А ещё? – теперь Крыска смотрела заинтересованно.
– Ещё удаляли аппендицит. Ерунду внутри брюшной полости, которая ни за чем не нужна и воспалилась. Но это давно, ещё в детстве. А три года назад удаляли миомы. Говорят, с тех пор новые выросли.
– Что такое миомы?
– Новообразования. На бородавки похожи. Только внутри. Растут, всё рядом давят, сами болят и кровят. У вас тут бывают бородавки?
– Да, встречаются, – Крыска тем временем брала Лизавету то за одну руку, то за другую и что-то там себе слушала.
Потом бесцеремонно взяла обеими руками её голову, поворачивала, надавливала на какие-то точки. Когда холодный палец с силой надавил на основание черепа сзади,
