требовательно коснулась моей шеи.
Вздрогнув, замерла на месте, будто меня застукали на месте преступления.
– Что-то особенное?
– Нет, просто приятно пахнет… тобой, – ответила как можно честнее.
– Хм, это лучше, чем запах горелых яиц по утрам…
– Твою мать! – швырнула рубашку Сергею и, перемахнув через кровать, чуть не завалилась, бросившись на кухню.
Завтрак был безнадёжно испорчен. Осталось только отодрать нечто чёрное от сковородки и бросить в мусорное ведро.
Как и воспоминания об этой ночи.
Это всё прекрасно, но…
Как быть с тем, что мне рассказала Маша?
Я не хочу такого. Меня моя жизнь вполне устраивает. Острых ощущений уже хватило с лихвой. И чем привлекательней мне кажется Сергей, тем опасней становится моё положение.
– Мы остались без завтрака?
– Да…
Боясь обернуться, задумчиво жевала нижнюю губу. Ну и как мне быть?
– Знаешь, тебе лучше уйти.
Осторожно скосила взгляд. Казалось, Сергей вовсе не удивился этому.
– Всё было здорово, но такое… такая грубость не по мне.
– Грубость? – мужчина усмехнулся, натягивая футболку, а я воспользовалась шансом жадно осмотреть его тело в свете дня. – Я был с тобой предельно нежен.
– Тем более, – прошамкав ответ пересохшими губами, только сейчас поняла, насколько верное решение я приняла.
Сергей достал мобильник и уткнулся в экран. Он что-то печатал там, посмотрел на свои же наручные часы и вновь вернулся к мерцающему экрану смартфона.
Я замерла с пустой сковородкой наперевес, переваривая его слова.
Нежность…
Это его нежность?!
С языка чуть не слетела очередная колкая и едкая фраза. Если от его нежности я грязно материлась, то что же было бы с грубостью? Чёрт, это вовсе не игра, не невинная шуточка. Это очень и очень опасно. Пусть со стороны это выглядело несколько пикантно и привлекательно, но на самом деле…
Не дай бог ощутить это вживую!
Терпкий поцелуй в макушку ошеломил меня.
– Спасибо, – Сергей несильно сжал моё плечо и вышел с кухни.
Я слышала его шаги в коридоре, непонятный шорох и скрип. Потом хлопнула входная дверь. Вздрогнув как от удара, аккуратно поставила сковородку в раковину.
Выдохнув, села за стол.
Рубашку оставил.
Прямо тут, на столешнице.
Нервно теребя её край, вдруг подумала, что была бы не против, если бы он остался просто так.
Поговорить.
Но разве нужно ему это?
Продолжения не последовало. Значит, можно не оставаться. Вот и весь ответ, что ему конкретно нужно было. Не душевные разговоры и обоюдный интерес, а постель.
Зарывшись лицом в его рубашку, мяла приятную ткань.
Правильно ли я поступила?
