смотрит на меня с легким беспокойством.
– Все в порядке? Ты куда-то уходил…
– Да ничего такого, – пожимаю я плечами.
– Девушка, с которой ты говорил, кажется мне смутно знакомой, но я не могу вспомнить,откуда, – продолжает мать, ощупывая меня взглядом, и будто пытаясь считать с моего лица все эмоции.
– Это Никольская Настя, – усмехаюсь я, – старая знакомая.
Мать округляет глаза.
– Та самая?… – она пытается найти в толпе мою бывшую одноклассницу. Видимо, не находит и смотрит снова на меня, – неужели ты ее пригласил? Но зачем?!
В ее голосе столько искреннего недоумения и возмущения, что я снова хмыкаю. Для родителей мы навсегда останемся детьми,и не удивлюсь, если она попробует сейчас отчитать меня за глупый, по ее мнению, поступок, который я, правда, не совершал.
Отец смотрит на меня, молчит, но в его глазах прыгают искорки веселья. Я подмигиваю ему в ответ.
– Я ее не приглашал, – поясняю я матери, – она знакомая Лены.
– Боже. И ты с ней зачем-то поднимался в отель? – на лице матери появляется брезгливое выражение, – Элиас, мне кажется, здесь достаточно хороших девушек, чтобы…
Я приподнимаю бровь и она замолкает, махнув рукой.
– Прости. Это твое дело, конечно. Я вечно лезу в вашу с Эриком жизнь, хотя пора бы перестать… просто с высоты собственного опыта могу сказать, сын, что люди не особо меняются со временем. И то, как она поступила тогда…
– Мы были подростками, – я перебиваю ее, потому что этот разговор действительно заходит слишком далеко, – и ты права, это мое дело. Отдыхайте, не буду отвлекать, – я отворачиваюсь, давая понять, что разговор закончен, и замечаю на лице матери несколько отчаянное выражение, будто бы я уже привел Никольскую к ней и сказал, что это ее новая невестка.
Конечно же, этого не случится никогда.
Даже если по моей огромной глупости случилось бы – даю сто процентов, что она Никольскую просто сожрала бы. Потому что когда-то Настя очень сильно нравилась моей матери. До тех пор, пока та самая очкастая одноклассница, чье имя я забыл, не рассказала ей все, что произошло в тот день.
Я на секунду оглядываюсь, мазнув взглядом по залу ресторана. Безошибочно выцепляю Настю из толпы гостей – она сидит за столиком с какой-то рыжей. Активно жестикулирует, что-то рассказывая, и периодически прикладывается к бокалу с вином, почти пустому.
У меня появляется сама по себе улыбка. Вечер только начался. И обещает быть… томным.
– Эли! – за спиной раздается мурлыкающий грудной голос, а потом меня обнимают тонкие женские руки с кучей дурацких колечек на абсолютно всех пальцах.
Твою мать, только тебя тут не хватало.
Ручки шарят по моему животу, впиваясь ноготками в мышцы пресса.
– Что это тут у тебя, пузико? У тебя намечается жирок, мой пухлый пряничек? – мурлычет голосок, а у меня встают волосы дыбом на затылке, потому что я понимаю – ну, трындец. Это
