могу оставить ее одну, как и не могу положить где-нибудь в отеле. Пусть лучше кто-нибудь донесет родителям, что их дочка сбежала со свадьбы веселиться, чем что она дрыхнет где-нибудь в номере, а возле нее торчит братец – сразу возникнут вопросы и подозрения.
– Не оставлю, – я сверлю ее взглядом, понимая, что все мои планы на нее пока обламываются. Хотя, какого черта? Я еще успею на сладкое, если Ксюша хоть немного продрыхнется, и я вызову врачей, чтобы ее привели в чувство. А потом вызвоню ее подружек. Окей, – и что стоишь тогда? Вали. Спасибо за помощь.
Она радостно улыбается.
– Хочу посмотреть на твою унылую рожу, когда ты будешь сматываться, Бергман. Тебя конкретно обломали со всем сегодня, да… – она смотрит на время, – как раз скоро мое такси подъедет.
Такси?! Нет уж, хренушки тебе.
Я хватаю ее за загривок, как нашкодившего котенка, и открываю дверь, запихивая Никольскую в машину под дикие визги, сотрясающие парковку отеля.
– БЕРГМАААН! Ты придурок!!! Пошел… ты…!!!
Захлопываю дверь, пока она барахтается, пытаясь вернуть себе горизонтальное положение, быстро обхожу машину и сажусь внутрь. Блокирую все двери и ехидно улыбаюсь этой фурии, которая нервно убирает волосы с раскрасневшегося лица.
– Поехали, Никольская. Будешь помогать приводить сестру старого друга в чувство, чтобы у него было не такое унылое…
В следующий момент эта самая фурия бросается на меня, как бешеная кошка, целясь ногтями в лицо.
Едва успеваю закрыться локтем, и она внезапно налетает на него. Издает жалобный писк и падает обратно на сиденье.
– Ау… – тихо стонет она, сгибаясь, и хватаясь за живот.
– Никольская, ты в адеквате, блин? Сильно ударилась? – я наклоняюсь к ней, тихо матерясь про себя и пытаясь прикинуть, насколько я ей сделал больно. Отстраняю ее руку и сам трогаю живот, – болит где-нибудь?
Она мотает головой, и лицо искажается в гримасе.
Черт. Я хотел ей устроить не сильно сладкую жизнь, но это как-то борщ. Я никогда и пальцем не трогал девушку… хотя, по факту она сама на меня налетела. Все равно жалко ее. Она будто совсем не изменилась с тех пор, и не выросла – такая же маленькая и хрупкая, как птичка. С каждым разом, когда я случайно к ней прикасаюсь, всплывают непрошенные и вроде бы уже забытые чувства из прошлого.
– Ты… козел, – шепчет она, разгибаясь со стоном, – ты мне ребра сломать мог, знаешь?
– Какого черта ты на меня прыгала?
– Нефиг было в машину пихать насильно… – она отбрасывает мою руку в сторону, – не трогай. Со мной все ок. Дверь открой, Элиас!
– Успокойся. Ты вопишь так, будто мы абсолютно незнакомы. Никольская, блин, ты можешь просто помочь, а?
Она усмехается, прожигая меня взглядом.
– Тебе?! После того, как ты нагло пытался меня соблазнить? Тьфу, – она машет рукой в мою сторону, – ты даже не пытался, о чем я? Просто решил, что я сама упаду в твои
