схватившись за нос, – ладно, Юльчонок. Лене скажи, что я уехала, пусть только не обижается.
– Скажу-скажу. Ладно, мать-наседка, иди!
Да елки-палки! Какая я мать-наседка?!
Выдохнув, ухожу. Забираю пальто, одеваюсь и выбегаю на улицу. На парковке стоит желтое такси – сверяю номер с цифрами в смс-ке и радостно бегу к нему. Сорок минут по пробкам и я дома.
Я сажусь внутрь машины, называю адрес и расплачиваюсь с водителем. Такси отъезжает с парковки, а я прислоняюсь виском к стеклу и провожаю взглядом горящие праздником окна ресторана. Внутри скребет странное чувство, будто бы я покидаю не просто какой-то праздник, а праздник жизни. Счастлива ли я? Несмотря ни на что – да. У меня есть прекрасная дочь, и нормальная работа. У меня есть уютная маленькая квартира. Я не променяю это ни на что другое.
Однако, легкая грусть и тоска, все же, иногда отравляет это светлое счастье.
Такси подъезжает к подъезду ровно через сорок минут, как я и предполагала.
– Спасибо, хорошего вечера вам, – благодарю я седого дядьку-таксиста, который добродушно кивает мне на прощание, хватаюсь за ручку двери, поднимаю взгляд и замираю. Ледяные мурашки страха бегут по моим рукам и пробираются до самого сердца.
Возле подъезда стоит знакомая фигура. Я бы заплатила самому черту, лишь бы никогда больше не видеть его. Мне страшно, но дома ждет дочь, поэтому я должна выйти. Переступить через себя…
Открываю дверь, покидаю такси и решительно иду к подъезду.
Мужчина замечает меня. Тонкие губы растягиваются в ухмылке, и он выпускает вверх сигаретный дым из легких. Щелчком отбрасывает бычок в сторону и приглаживает неопрятные длинные волосы.
Черт, он когда-нибудь моется нормально? Совсем в свинью превратился.
Я приближаюсь к нему и останавливаюсь напротив.
– Что тебе нужно, Родион? – как можно более спокойно интересуюсь я.
– К дочери я пришел, Настя, – ухмыляется он, – давай, открывай дверь. Задолбался ждать.
Я чувствую явный запах алкоголя от его дыхания, и к горлу подкатывает тошнота.
Уро-од.
– Ребенок спит. Ты время видел?
– Настя, я соскучился по своему ребенку. Хоть зайду, посмотрю, как она спит, – лениво аргументирует он, а мне хочется побиться головой об стену. Причины его появления я прекрасно знаю, и это далеко не ребенок.
– Родион, ты хочешь довести дело до суда, чтобы я назначила время для посещений? Ты постоянно приходишь вечером, когда Соня уже спит, – я начинаю закипать, – работы у тебя нет. Слушать твое нытье о нашем воссоединении я не собираюсь! Завтра приходи!
Я пытаюсь обойти его, но бывший загораживает собой домофон.
– Отойди! – рычу я.
– Слушай, давай поговорим, Настюш, – он цепко хватает меня за плечо.
– Отпустил быстро!
– Насть, я скучаю по вам. Это была большая ошибка, – заводит он знакомую волынку, а меня начинает трясти, – я знаю, что ты больше
