как Расса.
Без восьми минут три из церкви вприпрыжку, точно мальчик, выбежала Фрэнсис. На ней была охотничья кепка и клетчатое шерстяное пальто.
– А где Китти? – весело спросила она.
– Она испугалась, что не влезет из-за всех этих коробок.
– Так она не поедет?
Расс не решился поднять на нее глаза, а потому и не понял, огорчилась она или, еще хуже, заподозрила что-то. Он покачал головой.
– Ну и зря, – сказала Фрэнсис. – Я села бы к ней на колени.
– Ты не возражаешь?
– Возражаю? Почту за честь! У меня сегодня особенное настроение. Я преодолела препятствие.
И она сделала грациозное балетное па, олицетворяющее преодоление препятствия. Интересно, подумал Расс, она с таким настроением пришла к Эмброузу или вышла от него.
– Вот и хорошо. – Он хлопнул задней дверью “фьюри”. – Пожалуй, нам пора.
Это был легчайший намек на ее опоздание, единственный, который он собирался себе позволить, но и этого она не уловила.
– Мне что-то нужно взять с собой?
– Нет. Только себя.
– Единственное, без чего я никогда не выхожу из дома! Только проверю, заперла ли я машину.
Она вприпрыжку побежала к своей машине (новее, чем у него). Казалось, Фрэнсис в эту минуту полна такой радости, какой он не чувствовал не то что теперь, а за всю жизнь. И Мэрион, конечно, тоже.
– Ха! – крикнула Фрэнсис с другого конца парковки. – Заперла!
Он показал ей два больших пальца. Он никогда никому не показывал два больших пальца. И от неловкости усомнился, правильно ли сделал этот жест. Расс огляделся по сторонам, чтобы убедиться, не видел ли его кто-нибудь (особенно Перри). Но никого не заметил, кроме пары подростков с гитарами в футлярах: мальчишки шагали к церкви, не глядя в его сторону (может, и специально). Одного из них Расс знал с тех пор, когда тот учился во втором классе воскресной школы.
Интересно, каково это – жить с человеком, который умеет радоваться?
Когда он садился в машину, одинокая рыхлая снежинка, первая из множества тех, которые весь день обещало небо, опустилась ему на руку и растаяла. Садящаяся с другой стороны Фрэнсис сказала:
– Классный тулупчик. Где ты его оторвал?
Установлено: душа неизменна и не зависит от тела. Первый оратор, доказывающий это утверждение: Перри Хильдебрандт, средняя школа Нью-Проспекта.
Кхм.
Как бы ни был велик соблазн, давайте все же не ошибемся и не истолкуем неправильно ощущение, знакомое каждому, кто достоин называться укурком – вот ты здесь, делаешь что-то (скажем, пытаешься открыть пакет зефира на кухне Анселя Родера) и в следующий миг обнаруживаешь, что твоя телесная сущность занята совершенно другим в совершенно другой обстановке. Подобные пространственно-временные элизии, или (как их принято именовать, пусть
