лет? И только в четвертом классе учится?!
У Светланы опять начали кривиться губы:
– Вот видишь!
Лида подошла к двери:
– Нюра, уйди!
– Да я ничего! Ты придешь, Лидочка? – Нюра исчезла за дверью.
Светлана встала:
– Иди к ним, Лида, они тебя ждут. Только не говори, пожалуйста, никому.
Лида обняла Светлану – она знала, что иногда это помогает.
– Как же я тебя одну отпущу – такую расстроенную?
А из пионерской комнаты – нарастающий гул, там четвертый «А», предоставленный самому себе. И Евгении Петровны, классной руководительницы, нет, на беду, – хворает уже вторую неделю.
Лида заторопилась в пионерскую комнату:
– Подожди меня, Светлана, не уходи, я сейчас. Я только скажу им, чтобы они не кричали.
Когда Лида через минуту вернулась в класс, Светланы там уже не было.
Очень немногие девочки слышали то, что сказала Светлане Туся. Нужно ли говорить о поведении Туси сейчас, на сборе, или лучше с ней одной? Ведь Светлана просила не рассказывать, ей будет неприятно, если весь класс…
Ах, если бы эти маленькие девочки знали, как трудно бывает вожатой, когда вот такие непредвиденные обстоятельства!
На следующий день Светланы в классе не было. Муха Черная, староста, спросила сестер-близнецов из детского дома:
– Аня, Валя, а где Светлана? Почему не пришла?
Эти девочки всегда ходили вместе, и звали их через тире: «Аня-Валя», как будто это было одно двойное имя.
– Она пришла, – ответила Аня (она всегда отвечала за обеих), – только она теперь будет не у нас, а в четвертом «В», ее перевели.
Евгении Петровны опять заменяли другие учителя. Первый урок был арифметика. Ивану Ивановичу сказали, кто отсутствует и почему Гале показалось, что он пожалел о Светлане.
В конце урока, закрывая журнал и обводя взглядом класс, он вдруг сказал:
– Пасмурно что-то у вас сегодня, и даже Солнышко в тучах… – Он посмотрел на Галю Солнцеву: – Что, без подружки своей скучаешь?
Галя действительно уже привыкла к своей соседке за эти несколько дней. На перемене она расспрашивала Аню-Валю, что было вчера в детском доме.
– Ничего не было, – сказала Аня. – Мы ничего никому не рассказывали. Светлана велела не говорить.
Галя вздохнула. Должно быть, Светлана сама попросила перевести ее в другой класс.
– А у вас в детском доме знают, что Светлана не пионерка?
– Знают. Ей вожатая еще раньше говорила, что ее примут в ноябре.
– А Светлана?
– Она тогда ничего не ответила.
На большой перемене Галя вместе с Мухами поднялась на самый верхний этаж – внизу был только их класс, четвертый «А». В четвертом «В» они почти никого не знали – этот класс был целиком переведен из другой школы.
– Вы кого ищете?
– Соколову.
– Она
