щекам плачущей старушки. Солнечные зайчики засновали по стенам домов, по лицам прохожих, по листьям, травам, цветам… расцвечивая мир яркими красками. Щедро и жизнеутверждающе. Один из них заглянул в отъезжающую от дома машину. В зеркале заднего вида показалось смущённое мужское лицо. По небритой щеке покатилась скупая слеза…
Марья Львовна встрепенулась, на секунду перестав плакать. Неужели?
Нет, показалось… А жаль…
Суженый
– Суженый мой, ряженый… – шептали девчата за стеной.
– Когда-то и я гадала, – приговаривала Кузьминична, раскатывая тесто. – И нагадала. Пётрик в зеркале привиделся. А скоро и сватов прислал.
Муж её уж десять лет на небесах кагор попивал. Вдовствовала Кузьминична без радости.
Но любила, когда дом оказывался полон гостей. Вчера приехала внучка-студентка. С подружками. Только успевай поворачиваться!
– Городских бульбой со шкварками не обрадуешь. Им пирогов подавай, полендвички. Да наливочки малиновой. Попробуй угоди, – ворчала хозяйка.
Лукавила: на все окрестные деревни считалась лучшей поварихой. Половину свадеб у плиты выстояла. Родню потчевать обожала. Сало коптила по-особенному. И грибочки по бочонкам насаливала. А уж наливок – на любой цвет и вкус. Целый угол в подполе дожидался дегустаторов.
Девчата за стеной шептались. Пересмеивались. Подшучивали друг над дружкой. Кузьминична на стол накрыла:
– Похоже, без меня они до утра не управятся. Пойду подскажу… Эй, девки, чего воду в ступе мелете? Рази так жениха угадывают? Вы бы валенок за калитку бросили. Самое верное дело. Кто поднимет, коли не сам жених, то тёзка его.
– Вы бы, бабушка, показали, – давясь смехом, предложила внучка.
Кузьминична выудила старый валенок, швырнула за забор.
– Пока суженый меж сугробов гуляет, давайте-ка, красавицы, за стол.
Только Кузьминична посуду вымыла, в калитку постучали.
Накинула бабка полушубок, спустилась во двор:
– Не поздно ли по гостям гулять?
– Да я не по гостям. Домой шёл. На обувку наткнулся. Не ваш сапожок?
– Жених! – высыпали на крыльцо девчата.
– А ну кыш! – погрозила им хозяйка. – Зараз простудитесь. А мне отвечать!
– А как же жених?
– Сама разберусь. Коли подходящий, приглашу на завтрак.
Вернулась на пару с валенком.
– Неподходящий?
– Какое там! Сто лет в обед. Хуторской. Дед Сёмка.
– Ба, так это он по твою душу, – хихикнула внучка.
– Я те пошучу! – погрозила Кузьминична валенком. – А ну по кроватям!
А сама долго ворочалась. Вспомнила, как молодой в давнюю пору Сёмушка за ней ухаживать надумал. А Пётрик ему наподдал хорошенько.
– Ревнивый мой
