слишком идеально. Коридор, кухня – ничего лишнего, каждая деталь на грани перфекционизма. Я не знаю, была это догадка или просто интуиция сработала, но у меня вырвался бестактный вопрос:
– Вам квартиру мой отец купил?
Елена Дмитриевна просыпала кофе мимо кружки, вздрогнув от моего вопроса, и обернулась.
– Откуда?..
Я подошла к ней и, забрав банку с ложкой, пожала плечами:
– Слишком сильно чувствуется здесь его вкус, его рука. Вы с ним спали?
– Лилия Николаевна…
– Елена Дмитриевна, – перебила я, – мы же взрослые люди, а это обыденные вещи. Здесь нет ничего зазорного.
– Вы похожи на него.
Это последнее, что я мечтала услышать. Хотя, возможно, медсестра и права. Если я что-то от него и переняла, то это умение зрить в корень, выбивать людей из колеи, быть холодной и расчетливой. Как часто повторял мой уже бывший муж: «Стерва». И оказалось, что так жить намного проще, чем с никому не нужными эмоциями и съедающей изнутри болью.
Мы с Еленой Дмитриевной устроились за столом, и я наконец-то перешла к делу:
– Вы работали с Елизаровой.
– Да.
– Не знаете, почему ее смерть так заинтересовала отца?
Медсестра задумалась, поджав губы, а потом ответила:
– Он любил все контролировать…
Я чуть не фыркнула. Тоже мне новость! Как будто я не знала.
– Но это не повод тратить время, чтобы получить копию дела.
– Я не знаю, честное слово, не знаю. Я и тогда была как в тумане, все произошло так неожиданно. Мы с Марией дружили, так что ее гибель ударила по мне. Все происходило как не со мной. Я на вопросы полиции отвечала, как робот, даже не помню, что говорила. Следователь, забыла его фамилию, очень дотошный был, много вопросов задавал, которые вроде бы и отношения к Марии не имели. Думаю, если дело закрыли, то ничего странного или необычного, что могла заинтересовать Николая… Николаевича, там не было.
А вот какого черта мне вообще все это надо? Потому что нашла у отца папку или потому что увидела фамилию следователя? А может, мне просто заняться нечем?
Глава 6 Женя
Мало того, что постоянно приходил первым на работу, так еще и уходил последним. А иногда даже ночевал в кабинете. Вот и сейчас я, кажется, один на этаже, а может, и во всем здании, если не считать дежурных.
– Евгений Алексеевич!
Нет, все-таки не один. Может, не только меня никто дома не ждет?
– Ты еще здесь? – не поднимая голову, спросил я опера.
– Уже собрался уходить. Вы идете?
Я отрицательно покачал головой и посмотрел на папку, которая так и лежала на моем столе.
– Саша, – попросил, – дело не определишь на место?
– Окей, – согласился он. – Ничего нового не заметили?
– Да сегодня целый день перечитывал, но… Может, все-таки самоубийство? – предположил я. – Смотри, – начал объяснять, когда опер удивленно
