ты где?
За наспех сложенной из досок и чурок лавкой проглядывалась нечто огромное. Оно лежало на земле, и главное, это что-то храпело. Услышав крик, гора стала подниматься. Передо мной предстал самый косматый человек из всех мною виденных. Лицо полностью закрывала борода, только глаза и видны были. Густая спутанная кудрявая шевелюра спускалась на плечи.
Снежный человек не иначе.
– Опять пьёшь, лось? Иоран тебе вот мальчика прислал в подмогу. Пылинки с него сдувай, чтобы сыт и обогрет был.
– А! – космач окинул опешившую меня нечитаемым взглядом. – Это будет забавно. Ну, что же, оставляй сие сокровище. Готовить-то умеешь?
– Естественно, – пробормотала я, – а лось – это прозвище.
Ну, не могла я не спросить.
– Нет, это моё второе лицо, – недовольно пояснил бородач.
– Лось! – я приподняла бровь.
– А что? – недовольно проворчал он.
– Да, нет, – я пожала плечами и, не удержавшись, хихикнула, – ничего.
Фав что-то пробурчал себе под нос и кивком указал на узкую лавку возле стола.
– Садись, покормлю. Голодный, наверное.
Ещё бы. Дважды повторять не пришлось. Бросив свою сумку на землю, я уселась, куда сказали, и схватила большую деревянную ложку. Мой взгляд заметался по огромным чугункам, стоящим у импровизированной печи: по сути, яма, накрытая металлической решёткой. Оттуда выглядывал весёлый огонёк, согревая пространство вокруг.
Здесь действительно было теплее.
Пока я обсматривала обстановку, передо мной поставили большую миску с мясом. Густой аромат тут же ударил в голову, вызывая обильные слюнки. Но, как только я заглянула в тарелку, мне сплохело.
Огромные жирные варёные куски мяса, жилы, кости.
Поковыряв в этой мешанине ложкой, недоумённо глянула на повара. Я, конечно, понимала, где нахожусь, что это полевая кухня и стейк под грибным соусом мне не подадут. Но, всё же.
– Извините, а бульона нет? – жалобно пропищала я.
Фав приподнял бровь, не понимая, чего мне не нравится.
– А что такое? – он развёл ручищами. – Коль назвался мужиком, так и ешь как мужик. Или ты, парень, не мужик?
– Да, мужик я, дядька, мужик, – обречённо вздохнула я. – Ну, может, вилка есть?
Лицо лося приобрело крайне задумчивый вид.
– Чего? – всё же уточнил он, так, видимо, и не сообразив, что от него требуют.
– Ясно, вилок здесь не водится: будем изобретать, – пролепетала я.
Мой мозг, смертельно уставший за этот бесконечный день, соображал, что делать. Есть хотелось жутко, но я не привыкла к столь жирной пище. Мне плохо станет. Даже если выберу постные кусочки, ну, не руками грязными их есть.
Кстати!
– А руки-то вымыть можно? – растерянно поинтересовалась я.
– А то, вон в ведре, – мне указали в сторону печи.
Вскочив, спешно подошла к ведру и тут же отступила на
