мой спальник. – Лея Хольм, – произнеё я решительно и снова посмотрел на неё.
Она скривилась ещё сильнее:
– Уж лучше «Джелайна», – фыркнула она.
Я тоже сморщился. Скептически. А завтра она скажет, что ее опоили, окурили или просто задурили, и всё вернется, как было.
– Да ла-адно! Огнеплюй два раза в один стог не попадает! – насмешливо протянула Лайна, прочитав мои мысли. – Я серьёзно. Уж лучше по имени, чем так.
– Как скажете, лея… – начал я по привычке, но всё же передумал и тихо поправился: – Джелайна.
Как звучало её имя! Как сладко было его произносить просто так. Не шёпотом, забывшись в фантазиях. Не стоном в ду́ше. А просто так. Обращаясь к ней.
– Ну? – вернула она меня к реальности. – Что вы хотели мне сказать?
– Я хотел спросить… – меня снова скрутило смущение, но я всё же сбирался с силами: – Джелайна, вы вчера вечером что-то встретили в лесу, или мне показалось?
Вот! У меня получилось! Безо всяких травок и вообще веников!
Преподавательница застыла лицом.
Я только успел подумать про стог, в который огнеплюй действительно дважды не попадает (второй раз некуда уже попадать), но снизу раздался скрип половиц и бодрая дробь выпускаемых бабулькой газов. Мы синхронно фыркнули. Нехорошо, конечно, пожилой человек…
Тем временем дверца в комнату заскрипела, и снизу раздался не менее скрипучий голос бабы Тои:
– Чего, молодёжь, не спится?
– Непривычные мы долго спать, – подала голос Джелайна, свешиваясь в люк.
– А и то верно! – скрипуче согласилась баба Тоя. – Кей, ты печку обещал посмотреть. Дымит, зараза!
– Бабулечка, – умоляющим голосом продолжила преподавательница. – Это обязательно, но можно мы сначала по лесу прогуляемся? Вы вчера столько про грибы-ягоды наговорили, у меня прямо руки чешутся.
– Заразу каку-та мне привезли, чё ле? – подозрительно спросила баба Тоя. – Чего-та енто у тебя руки чешутся?
Джелайна поднялась от люка и одними губами, смеясь, проартикулировала: «Аллергия, наверное!» И ткнула взглядом в разбросанные травы.
Но вслух ответила, разумеется, другое:
– Что вы, что вы! Я здорова, как толстогузый жабоморд после сытного обеда. А печку Кейрат починит. Он и крыльцо поправит, как обещал. Вот вернётся из леса – и поправит сразу.
Тут она перевела насмешливый взгляд на меня.
– Конечно, бабуль! – снова пообещал я.
Чем сильнее выложусь, тем легче усну. Главное, «веник» попросить не забыть.
– Так чего ж тянуть? – заскрипела старушка. – В печке можно было бы кашу поставить томиться.
– А мы с утра не завтракаем! – с тонко-мстительными нотками ответила Джелайна. Бабулька, что недовольно бормоча под нос, хлопнула входной дверью. – Собирайтесь, Торнсен. Вас куда послали?
– В лес? – предположил я.
– На
