в стеклянную дверь нового крыла на пятом этаже, Лея больше всего боялась столкнуться с директором или тьютором. Ведь они так и норовят отправить её в спальню или сообщить плохую новость. Но коридор был пуст. Только из библиотеки слышался строгий голос МакГрегори, отчитывающей какого-то нерадивого ученика. За упитанной цыганкой и её теплой шалью Лею было точно не разглядеть.
Комната Касперович оказалась самой последней на этаже. Точнее, это были две комнаты, узкие и длинные. Одна, окно которой выходило на центральный вход, выполняла роль спальни, а вторая – с видом на развалины – гостиной.
– Проходите, милочка, – жестом хозяйка указала на продавленный диван с засаленными подлокотниками, но укрытый парчовой накидкой, расшитой золотом.
Лея села, а цыганка шагнула к окну и раздвинула шторы. Лучи солнца упали на широкий подоконник и немного на стену.
– Огын4, – Касперович направила палочку на камин, где тут же заплясали языки пламени.
– У вас тепло, – Лея осмотрелась. В комнате было много вычурных вещей. Хозяйка подошла к овальному столу у камина, где у неё стоял большой блестящий самовар. Лея видела такие только на картинках.
– Берите стул, милочка, будем пить чай. Булочки свои с собой заберёте, а у меня черёмуховые пирожные, – Эсмеральда достала из холодильника, стоявшего в углу и сверкавшего золотом, коробочку с бисквитами. Потом с помощью волшебной палочки она левитировала по воздуху баночки с вареньем и мёдом из шкафчика.
Эти двое мило беседовали об астрологии, небесных телах и судьбах людей, допивая по второй чашке согревающего чая, когда вдруг произошло нечто необъяснимое.
Касперович, ещё мгновение назад заливисто смеявшаяся над своей собственной шуткой, вдруг опрокинулась вместе со стулом и чашкой назад. Остатки чая вылились на ковёр и смешались с другими пятнами. Глаза учительницы широко раскрылись, и она начала говорить визгливым, будто не своим, голосом.
– Чёрная стая летит. Ворон ищет добычу, созданную человеком от человека. Нельзя погасить Свет, ибо будет Тьма, – она повторила это три раза, слово в слово, и какая-то неведомая сила вернула её обратно к столу вместе со стулом.
Касперович начала икать, а Лея сидела как истукан и смотрела на неё испуганными глазами.
– Что с вами, ик, милочка? – в голос хозяйки вернулась театральность.
– Слишком горячий чай, – соврала Лея, отодвигая почти пустую кружку подальше. – Пожалуй, я пойду. Спасибо, – она медленно встала.
Ноги не слушались. Всё тело было сковано страхом.
– Булочки! Булочки забыли, милочка, – Касперович догнала Лею в дверях и сунула в руки пакетик.
От чего её трясло? От холода? Или от жуткого зрелища и непонятных слов? Ясно одно: нужно прийти в себя и поговорить с директором. Всё-таки не зря Клара на прошлой неделе назвала цыганку сумасшедшей и заявила на весь класс, что таким не место в школе. Благо, самой учительницы в кабинете в этот момент не было.
Глава
Огын – Огън (болг. огонь)
