останешься с сердцем без дыр.
Фил кивнул, принимая информацию. В этот момент вошла мама, принеся толстую коричневую книгу в твёрдом переплёте.
– Пора ложиться, паучок, – папа подхватил меня поперек живота и забрал у Риайи книгу.
Меня донесли до мягких волосатых шкур на пьедестале и положили в самый центр, укрыв самым обычным одеялом, которое отец успел достать из сундука рядом. Я бухнула руками по бокам от себя. Он сел рядом и ожидающе уставился на Вольтера.
Тот понял всё сразу – поднялся, кивнул Варгу и улыбнулся мне.
– Спокойного сна, Лесси, – милая улыбка, и он вышел из шатра, пройдя мимо всё так же склонённой мамы.
– Хочу, чтобы мама села в кресло, – попросила отца.
Он лишь махнул ей рукой, и она сразу же послушалась, кажется, чувствуя эти жесты макушкой.
– Мы остановились на барьерах, – открыл на месте закладки папа.
Я кивнула, но вопреки себе села, ухватившись за корешок книги. Мужчина не стал противиться и отпустил сразу же. А я захлопнула её и открыла конец, чтобы прочитать рунную подпись «Собственность библиотеки висталочьего монастыря», а ещё начерченное красными чернилами «Просрочено дней: восемьсот шестьдесят одна тысяча двести три. Нарушитель: Ариэлла В.»
С моего лица кажется сошла вся краска. Папе это не понравилось, пусть он и не понял причины.
– Начнём? – поторопил меня он, – у тебя глазки слипаются.
Я кивнула и откинулась головой на мягкую подушечку.
Это была её книга. И он хранил её всё это время. Даже читал её мне.
– Барьер семи колец служит потоковым ограничителем воздействия извне… – начал было папа, но я не сдержалась:
– Ариэлла В. «В» – это Варг? – мой вопрос был звонким и совсем не таким, каким я хотела показать его.
Он лишь улыбнулся грустно, насколько это было возможно, и ответил:
– Ариэлла Верховная – имён рода у висталок нет. Им дают статусы лишь по уровню силы. Продолжаю?
Я медленно и неуверенно кивнула, вспоминая, что у этой конкретной имя рода было. Двух родов.
Глава 4
Кислород заканчивался. Я уже не чувствовала боли в лёгких и лишь медленно погружалась под воду. Лучи небесного светила с трудом пробивались через её толщу, но я всё так же отчетливо могла разглядеть свою ладонь, тянущуюся вверх.
Я определенно хотела жить. Хотела бороться за своё пусть и печальное существование. Да только… только я слишком устала от вечного бега сквозь леса и пустыни по бесконечным горным массивам и ледяным пустошам. Где бы я не была, моей жизни всё время что‑то угрожает. Как бы я не поступала, я навечно останусь недостаточно хорошей. Не такой правильной и не такой красивой.
Стоит ли вообще что‑либо предпринимать, если все уже сказано и принято?
Вокруг всё темнеет. Свет больше не пробивается сквозь водные потоки. Сознание покинуло? Или… или огромная тень заслонила мне свет?
По воде проходит лёгкая рябь. Второй вариант.
