посольство тем временем веселилось, англичане участвовали в рождественских и новогодних праздниках, принимали гостей и подарки. Большой подарок был преподнесен сэру Томасу доктором Христофором Риттингером, (Christopher Writtinger), главным и любимым царским врачом. Риттингера привез в Москву английский посол Ричард Ли еще в царствование королевы Елизаветы. В конце февраля сэр Томас засобирался в обратный путь. Он стремился воспользоваться удобным санным путем и успеть добраться до Архангельска до наступления распутицы. Десятого марта состоялась прощальная аудиенция в Кремле, не менее роскошная и торжественная, чем первая. Посол отметил, что Годунов принимал англичан «с величественным выражением лица, скрывавшим скорее принужденность; а уже не прежнее светлое настроение духа…». Так ли это было на самом деле, сказать трудно. Положение царя Бориса в целом не вызывало тревоги. Он объявил Смиту, что, «рассмотрев вместе с царевичем и Боярскою Думой письмо его величества английского короля Иакова и обсудив выраженные в нем желания, в знак своего удовольствия по поводу установленной отныне дружбы с славным королем Англии, как это было с его царственною предшественницей, он, великий государь, приказал в этом смысле составить от своего царского имени письмо». Борис Федорович дал также указание предоставить Московской компании дополнительные привилегии и закрепить их в специальной грамоте.
Семнадцатого марта посол «решился» (именно так написал автор книги) принять приглашение его и его спутников на торжественный обед агента Московской компании Джона Меррика. По окончании обеда сэр Томас и Меррик удалились в покои миссис Меррик, «где для них был приготовлен десерт». Судя по тому, что за обедом последовал еще и ужин Смит и Меррик имели возможность пообщаться достаточно долго. Это было второе долгое совещание двух англичан. Снова придется признать, что о состоявшемся разговоре ничего не известно. Опять можно только предполагать, о чем говорили эти двое. Не должно быть, однако, сомнений в том, что они обсуждали положение в России, перспективы самозванца и ситуацию в Кремле: можно утверждать, что они были неплохо осведомлены. Доктор Риттингер, несомненно, сообщал о том, что творилось в окружении царя Бориса. О настроениях в Кремле и в кругах московской знати был неплохо осведомлен сам Меррик, к тому же он мог пользоваться сведениями своего доброго товарища Якова Маржерета, капитана Стремянного полка, состоявшего в основном из иностранных наемников. Во времена Ивана Грозного и Бориса Годунова этот полк отвечал за охрану Кремля и царского семейства. Были, несомненно, и иные источники информации, которые доносили о толках в народе, на боярских и дворянских дворах.
Двадцатого марта посольство отправилось в обратный путь, осматривая по дороге едва ли не каждый монастырь и знакомясь с агентами Московской компании в различных городах и их торговыми операциями. В Вологду посольство прибыло 29 марта. Здесь англичане провели
