этот освеженный цвет волос. И прическа «перьями», и новый шмот, уже не из секонда. Весь такой на стиле, перспективный. Видный. И даже востребованный. Разве все это может ей не понравится?
Но будет ли ей этого достаточно?
Бегло в пятиминутку перемотками отсмотрев свое выступление, спонтанно дополнившееся вопреки планам, и состоявшее теперь из подтанцовки приятелю и 4х разномастных песен, с реакциями зрителей и красивыми понорамами, в том числе и её крупными планами, он, конечно, её прогуглил.
Александру Давлетову.
Гимнастка.
Художественная, блин! Лидер сборной «синхронисток». Участвовала в олимпиадах в 15 и 19, и оба раза – оказывалась на пьедестале со своей командой. Кстати, та приятная дама, что была с ней – прославленная тренер, чьих воспитанниц вот уже сколько лет не может победить никто в мире. Национальные богини.
И ей – полные 20 лет. А это значит – что? Что по уговору нет ни одной причины соскочить сегодня, (вот прям сейчас!) с незваного визита.
Но с другой стороны – вчера он хотябы фантазировал не на подростка. Столь… активно… И это уже слегка… утешает. И извиняет.
Будто бы.
Итак, у неё был парень. Какой-то перспективный, спортсмен сборной. Несколько лет отношений. А это значит, что? Что всё… она в отличие от его бывшей жены – не та, у кого ему получится стать первым и единственным…
Да, смешно. (Нет)
Но вся эта растрепанная информация, удивления и взъерошенные выводы – отступали каждый раз, когда он вновь видел её лицо. Философское каждый раз и в каждом настроении. С любой прической, в любых обстоятельствах и декорациях. Фото и видео с броским макияжем и телекартинкой с выступлений, где она вытворяет немыслимости, и обычные из соцсетей. И везде – прозрачная нежная девочка, словно фея. Русоволосая русалка. Такая узнаваемая, такая впитавшаяся в его память и сознание. Будто всегда там жила.
Его неумолимо приманивало это лицо, и эта энергия. Магия женской естественности, простоты и задумчивого молчания. Окутывающая.
И теперь, за рулем в той же машине, что и вчера, рядом с её ментальным отпечатком на соседнем сидении, он пробовал сопоставить всё узнанное – сокрушительно масштабное – со вчерашним неприкосновенным прозрачным образом, словно дымкой. Теперь, несмотря на фото, имя, и пласты новых впечатлений, она с каждым километром приближения всё больше казалась ему мифом. Собственной выдумкой. Сказкой.
Но его тянуло вновь увидеть это лицо и окунуться в её ауру. Убедиться… в чем-то непонятном. Услышать её голос, обращенный к нему. Ведь вчера она первая заговорила с ним!
Или приснилось?
Теперь в это сложно было поверить. И теперь он был благодарен себе самому и другу за этот вызов. Хотя его и подтрухивало изрядно. Начинался снегопад, и его северная душа подпевала этой мерной мелодии погоды. Сон – продолжается? С чем он проснется?
Его приманивало рискнуть. Сейчас он держался за руль, а ставка была сделана. Крупная ставка его
