тихом, уютном баре на берегу океана, а должен был находиться здесь, терпеть этот унизительный вид. Не нужно было спорить с Димой. Но, кто ж знал, что друг – или уже не друг? – действительно заставит выполнить условия этого нелепого спора. Нет, друзья так не поступают…
Мари прошла к нему, вытянув хлыст, приподняла подбородок Евгения.
– На колени! – скомандовала, желая унизить его, как он унижал других, и мужчина неохотно подчинился. Но вызов в глазах никуда не исчез. – Десять! – произнесла Мари, чувствуя, как накатывает дрожь предвкушения. О да! Он ответит, ответит ей за все!
– За что?
– За недостаток подобострастия! – Маша изо всех сил пыталась казаться беспристрастной, и у нее это даже получалось, ну примерно процентов на восемьдесят или даже на все девяносто.
– Но… – Женю просто разрывало от бессильной злобы. Он всей душой хотел, чтобы сейчас эта девушка оказалась на его месте. Подтянутый зад, обтянутый латексом, даже мог бы возбудить его. Вот только не колючие, стервозные нотки в голосе.
– Еще пятнадцать – за споры с госпожой.
«Сука – она и есть сука. Курица тупая…» – Евгений заскрипел зубами, но промолчал.
– Какое у тебя стоп-слово?
– Сучка крашеная, – процедил Евгений еле слышно по-русски, явно думая, что Маша его не поймет, а потом добавил: – Лиловый.
Мари лишь рассмеялась.
– О нет, волосы у меня, может, и крашеные, а вот сучка я натуральная. И вообще, первое слово дороже второго. Так что запомни свое стоп-слово, раб, – ответила Маша по-русски, наблюдая, как удивленно вытягивается лицо Евгения.
Внезапно выражение на нем изменилось, и мужчина хищно улыбнулся.
– Я дам тебе полмиллиона, чтобы ты сделала вид, что сессия прошла успешно.
Маша рассмеялась еще громче.
– Ты правда думаешь меня купить? Я не продаюсь.
– Все продаются. Главное, предложить нужную цену. Миллион? – посмотрел вопросительно.
Маша покачала головой. Ее начала утомлять эта игра. Хотелось уже приступить к действиям.
– Двадцать пять у тебя было и еще двадцать пять за то, что предлагал мне денег.
– Сука, – прошептал Евгений, поняв, что девушка не согласится.
– И еще пятнадцать за оскорбление госпожи. – Мари жестко захватила подбородок Евгения и подняла его, проводя по щеке рукояткой хлыста. – Уверена, тебе понравится.
Она отошла, взяла цепь, пристегнула к ошейнику и направилась в угол комнаты, вынуждая мужчину следовать за собой. Он хотел уже подняться на ноги, но Мари цыкнула на него, погрозив пальцем.
– Я не разрешала вставать с колен! Если, конечно, ты не хочешь довести количество до сотни. Мой рекорд был сто тридцать – парня тогда вынесли отсюда в обмороке. Хотя он сам напросился, мазохист хренов.
Мари перешла на русский язык легко и непринужденно, знала, что Евгений ее прекрасно понимает. Кроме того,
