экономические отношения.
Цензоры тонко подметили, что здесь крылось отрицание террора, и, если мы примем во внимание, что до такого толкования Маркса русские интеллигенты дошли гораздо позднее, то мы должны отдать должное цензорской проницательности» [52].
Вместе с тем, несмотря на пессимистические прогнозы цензоров относительно распространения «Капитала» Маркса в России, это сочинение оказалось все-таки достаточно популярным.
Марксова критика капиталистических порядков, идеи революционного переустройства общества нашли в России, благодатную почву. После многих десятилетий интеллектуального вакуума, имевшего место в николаевскую эпоху, интерес россиян к новейшим западным теориям был вполне объясним. Они очень быстро проникали в Россию и живо интересовали российскую интеллигенцию. Как вспоминал впоследствии К. А. Тимирязев, он увидел в первый раз «толстый свеженький том» «Капитала» Маркса осенью 1867 года, то есть, через несколько недель после его выхода в свет, у профессора химии Петровской академии П. А. Ильенкова. Тогда же он выслушал от своего коллеги «чуть не целую лекцию» по поводу этой книги, а также узнал, что с предшествующей деятельностью Маркса профессор был уже знаком, так как провел 1848 год за границей, преимущественно в Париже [53].
В конце 1860-х – начале 1870-х годов ссылки на «Капитал» в немецком издании и прочие экономические работы Маркса неоднократно встречались в журналах «Отечественные записки», «Дело», «Неделя» и других периодических изданиях. В 1870 году в «Отечественных записках» была напечатана статья начинающего тогда исследователя-статистика В. И. Покровского «Что такое рабочий день», составленная по «Капиталу» Маркса. В «Архиве судебной медицины и общественной гигиены» была опубликована статья Н. Якоби и В. Зайцева «О положении рабочих в Западной Европе», также навеянная «Капиталом» Маркса.
В 1871 году сначала в «Киевских университетских известиях», а затем и отдельным изданием, публикуется диссертация по экономическим наукам Н. И. Зибера «Теория ценности и капитала Д. Рикардо с некоторыми из позднейших дополнений и разъяснений». В последующей переработке монография получила название «Д. Рикардо и К. Маркс в их общественно-экономических исследованиях». В советской историографии Зибер однозначно оценивался как «первый пропагандист марксизма», хотя и с неизменной оговоркой о том, что он «не понял революционного духа марксизма».
Однако такая оценка нам представляется необъективной. И не только по тому, что Зибер, как ученик Бунге, был весьма близок к кружку либеральных российских экономистов – наиболее ярких и последовательных критиков экономической доктрины Маркса, но и по сути. Пытаясь объективно разобраться в сущности марксистской экономической теории, Зибер неизменно взвешивал на весах экономической науки ее сильные и слабые стороны. И то, что действительным почитателям марксизма могло показаться защитой и пропагандой этого
