живущих самостоятельной жизнью и объединенных лишь априорными исходными положениями исследователя.
Отмечая насыщенность «Капитала» фактическим материалом, почерпнутым из официальных документов, де Роберти констатирует, что вся эта масса фактов и сведений ничего не доказывает.
Десятилетие выхода в свет первого тома «Капитала» было отмечено рядом критических статей либеральных авторов. Особое место среди них занимает публикация Жуковского «Карл Маркс и его книга о капитале» в майской книжке «Вестника Европы» за 1877 год.
«Как писатель, Маркс выделяется из массы публицистов многими почтенными преимуществами, – писал Ю. Г. Жуковский. – Его книга полна свидетельств серьезного и добросовестного труда, начитанности и эрудиции, свойственным немецким писателям, но отличается от цеховой немецкой начитанности богатством не мертвых, бесцельных цитат, а богатством живых примеров, взятых из официальных документов. Его изложение отличается крайней последовательностью и стройностью, логической связью отделов…» [4].
Отмечая причастность Маркса к гегелевской философской школе и называя его «вольнодумным учеником» этой школы, «который не хотел убедиться, что „идея добра, дошедшая до сознания самой себя“, осуществилась в прусской конституции», но «не мог освободиться от веры в силу диалектических доказательств», Жуковский указывал на то, что Марксу «недостаточно было доказать присутствие в практических отношениях противоречий, а нужно было еще доказать диалектический корень, природу и происхождение этих противоречий». Именно для этого Марксу пришлось «разложить процесс производства на диалектические категории, представить процесс производства, как игру таких категорий, и затем отыскать в игре между ними такое слабое место, которое можно бы было выдать за таинственный источник нового Нила» [5].
Последствием влияния гегелевской школы в изложении Маркса, отмечал Жуковский, является утомительное перекладывание одного и того же простого и понятного самого по себе содержания в различные диалектические формы, которое напрасно удлиняет изложение, утомляет внимание, а для читателя, непривычного к подобной метафизической игре, делает самое изложение местами вовсе непонятным [6].
«Диалектический арсенал», собранный на первых страницах книги, которому Маркс «придает особенную важность», Жуковский считает пригодным лишь для кружка дилетантов диалектики. «Для существа дела все эти диалектические доказательства тех положений, которые доказывает Маркс, не имеют никакого интереса…» Все дальнейшее критическое содержание книги Маркса, вся ее философская сущность, если отделить ее от чисто фактической части, имеющей значение как простое описание текущего процесса производства, выражается в немногих словах и не потребует для ее объяснения много места.
В дальнейшем своем анализе отдельных положений «Капитала»
