вещие сны?
Андрей покосился на Вадима Петровича, и тот ответил вместо мальчишки:
– Это не вещие сны, доктор, он видит образы. Видит иногда то, что уже случилось или только случится, но тоже не просто так, ему нужна наводка, вроде как подсветить ситуацию фонариком, – Вадим Петрович излагал по-военному четко. – Я ему фото показываю, потом с людьми разговариваем… Ему подумать об этом надо сначала, а потом уж он выдает какие-то вспышки, кадры, как в кино – и все совпадает. Несколько сложных дел Андрей мне помог распутать…
– Так-так, – подобрался Бергман, – Кому-то уже показывал его?
– Своим только, но без подробностей, а то и в «дурку» можно загреметь на нашей-то работе. Сразу снимут с должности, и пойдешь рукава жевать, – нервно сказал следователь. – Рентген делали, энцефалограмму, общие анализы. Здоровый он абсолютно, нет нарушений.
– Оооччеень интересно, оччеень! – с акцентом протянул Бергман. – Расскажешь потом подробнее, а пока пойдем, есть у нас тут приборы, которых в мире-то штук пять всего, посмотрим, что у тебя в голове….
Андрей с опаской поднялся со стула и опять посмотрел на Вадима Петровича.
– Пошли, не ссы, не будет он тебя вскрывать, – пошутил Вадим Петрович и коснулся для верности рукоятки своего пистолета, что висел слева на груди.
Все трое прошли по коридору до двери с кодовым замком. Бергман потыкал пальцами на серебристой панели, и дверь без звука открылась.
По центру очень светлой хромированной комнаты стоял аппарат размером с автомобиль, который напоминал половину яйца.
– Ложись! – велел Бергман и подкатил красивую белую кушетку-каталку. – Обувь можешь не снимать, твои ноги нам не нужны.
Доктор захихикал, радуясь своей шутке. Андрей лег, и Бергман закатил кушетку головой в яйцеобразную сферу.
– Ты ничего не почувствуешь, будут просто вспышки света, пару минут. Постарайся ни о чем не думать.
Так все и прошло: мигали какие-то огоньки, вспышки, а потом все затихло и погасло. Андрей выкатился из аппарата и сел на кушетку, потирая глаза, а Бергман в это время оказался перед экраном рядом стоящего монитора.
– Так-так, оччеень хорошо, – опять затянул немец и крутанулся в кресле. – Мы тут прорыв мировой делаем, скоро протезы будут, знаешь какие! Силой мысли управляться будут! Я научился сканировать сигнал мозга, рабочую частоту, понимаешь? Как пульт от телевизора, понимаешь?
Андрей кивнул, хотя мало что понимал, а Вадим Петрович устало спросил:
– К нам-то это как относится? Ваши протезы эти?
– Так и относится! Рабочая частота мозга – это ж не только для того, чтобы курить механической рукой или ложку держать! – вдохновленно затараторил доктор, от этого еще больше обнаруживая свой акцент.
Он явно сел на любимого конька, и с жаром продолжил:
– Возможности
