style="font-size:15px;"> Тая не выдержала томительного ожидания и, вытянувшись чуть вперёд, коснулась его лица руками.
Затем поцеловала нежно, чувственно и медленно. Герман ответил жарким поцелуем, который зажег огонь в её крови – и в их сердцах тотчас вспыхнула безудержная страсть. Мир перестал существовать для них.
Она, продолжая ласкать грудь и плечи желанного мужчины, потянула его на себя. Он покорно последовал за её желаниями, ощущая дрожь в вытянувшемся под ним женском теле. Тая уже совсем близко притянула его к себе, оплетя шею руками и углубляя свой поцелуй, который позволил им чувствовать друг друга без остатка.
Несколько минут спустя Герман приподнялся, с жадностью мучимого жаждой путника разглядывая упругую грудь, впалый живот, на котором он почувствовал полусогнутыми пальцами маленькую выемку, и невольно задержал взгляд на голубой шелковой полоске трусиков.
– Делай со мной, что хочешь, – услышал он и поднял глаза. – Да, я разрешаю тебе всё.
Ничего более не уточняя, он запустил руку под трусики и с силой рванул. Через несколько секунд голубой лоскуток плавно приземлился на пол, а Герман, широко раздвинув ноги девушки, припал к ее нежному естеству, исторгнув из ее груди чувственный стон.
Оторвавшись от средоточия ее наслаждения, он быстро скинул с себя одежду и, убедившись, что Тая готова принять его, скользнул в ее влажное лоно. Накопившееся напряжение требовало высвобождения, и Герман, увеличивая темп, тихо произнес:
– Извини, но я сейчас не могу быть нежным. Обещаю, что исправлюсь в следующий раз.
– Я и не требую от тебя этого, – ответила Тая, подстраиваясь под его неистовый ритм.
Они кончили одновременно, и его вырвавшийся из груди рык потерялся в громком стоне своей возлюбленной.
Герман лег на спину, тяжело дыша. Положив руку на подушку Таи, он сказал:
– Иди ко мне, малышка.
Она не заставила себя ждать и прижалась к нему, положив голову на грудь, которая еще не отошла от бешеного темпа, то опускаясь, то поднимаясь под неровное дыхание. Девушка молча слушала быстрое биение его сердца, испытывая удивительный покой.
– Надеюсь, ты не вскочишь и не уйдешь к себе?
– Нет. Мне хорошо здесь. С тобой, – ответила, улыбаясь, Тая. – Я никуда не испарюсь и не оставлю тебя одного, тем более что ты пообещал мне во второй раз удивить меня своей нежностью.
Герман расхохотался, а потом, приподняв ее голову, стал целовать лицо.
– А ты, оказывается, ненасытная озорница.
– Да, водится за мной такой грешок, – шутливо вздохнула Тая.
Не став более ждать, он наклонился над девушкой и стал сводить ее с ума поцелуями, начав с мочек ушей и медленно продвигаясь по шее к груди, которая отвердела в ожидании ласк. Наконец его губы добрались до торчащих сосков и стали втягивать
