как раз вчера сказала: «Езжай, Васса, завтра вот по этому адресу, там полы мыть надо». Как раз по мне работа, как посмотреть. Полы-то я мыть точно умею. Да и копеечка в дом, отблагодарить тётку за гостеприимство. Вот теперь еду. Катерина меня научила на автобусах ездить, на метро, когда я с ней на рынке была. Показала, как платить, показала, куда идти, в общем, прониклась моей судьбой, не оставила одну. Тётке-то недосуг, она в театре роли играет – каждый вечер у неё антреприза! Вроде как звезда, актриса! Даже гордость берёт – она же из тайги, как и я, как мамка… А ить не побоялась сама поехать, безо всяких родичей тут, в Питере. И устроилась, разве же скажешь, что сибирячка? А днём тётка отдыхает да принимает всяких людей. И мешать ей не смей, а то разнервничается, давлением будет маяться… Давление это я усвоила накрепко после того, как поплохело однажды тёте Аде. Скорую вызывали, фельдшеров.
Глянула с испугом, не пропустила ли маршрутку. Нет, не было ещё, вон люди стоят, ждут. Надо поближе подойти к остановке.
Народу было много – человек пять. Девушки и тётки, и один мужчина. Я почему-то сразу на него внимание обратила. Сидел он, развалившись на скамейке с закрытыми глазами. Небритое лицо его было опухшим и больным. Круги под глазами, ссадина на скуле и рассечённая губа, на которой запеклась кровь. Пьяный подрался, небось. Эх, работяга, зачем так пить-то? Мне стало его жалко. Тятя никогда не пил. У нас дома даже бражку не гнали, как в посёлке. Там-то пили многие, не только мужики, но и бабы тоже. Ухайдокаются на поле или по хозяйству, а вечерком пропустят одну-две. Мужики, те зимой больше. Когда метель, после удачной охоты, а кто и просто так. Но держали голову всё же, драк мало было, если только какая жена отходит своего благоверного метлой, да это и не драка вовсе, так, ученье…
Я выглянула на дорогу. Маршрутка всё не шла и не шла. Говорила мне Катерина, надо на метро ехать, а мне страшно одной… Спускаться туда страшно – а вдруг не выберусь наружу? Нет, лучше подожду на остановке, когда-нибудь же подъедет маршрутка эта. И снова посмотрела на мужчину. А к нему уже подошёл молодой парень, наклонился над ним. Вот хорошо, может, врач, поможет человеку… Но вместо помощи парень принялся шарить по карманам пальто. Может, ищет телефон позвонить жене или родне?
Я сама не поняла, как подошла ближе. И с оторопью смотрела, как парень вынимает телефон из кармана, бумажник, всё сует к себе в куртку и удаляется быстрым шагом. Что же это…
– Да он ворует! – вырвалось у меня. – Люди добрые, да он обворовал спящего!
Парень нервно оглянулся и рванул по улице дальше, не догонишь. Из кармана его что-то выпало. Я огляделась. Люди равнодушно смотрели на убегающего, только один мальчик, совсем маленький, лет десяти, подобрал выпавший предмет и подошёл:
– Тётенька, вот, уронил кошелёк.
– Спасибо, мальчик, – с чувством ответила я, подсаживаясь к мужчине. Тот спал, дышал тяжело, с присвистом. Эх ты, что же делать теперь? Нельзя так его оставлять. Разденут, до нитки обокрадут! В телефоне,
